MED - Manhattan Engineer District
Содержание
Вступление.
Введение.
Манхэттенский исследовательский проект.
Пропаганда.
Сводка разрушений и повреждений.
Основные заключения.
Выбор целей.
Описание городов до бомбардировок.
Атака.
Общее сравнение Хиросимы и Нагасаки.
Общее описание повреждений, нанесенных атомным взрывом.
Количество человеческих жертв.
Природа атомного взрыва.
Классификация разрушений, причененных атомной бомбой.
Расчет пикового давление ударной волны.
Урон на больших расстояниях.
Землетрясение.
Защита или экранирование от ударной волны.
Лучевые повреждения.
Степени поражения людей.
Ожоги.
Механические травмы.
Травмы ударной волной.
Радиационные поражения.
Защита от радиации.
Воздействие атомной бомбардировки на жителей городов.
Свидетельство очевидца.

Вступление.
    В этом докладе описывается действие атомных бомб, сброшенных на Японские города Хиросиму и Нагасаки соответственно 6 и 9 августа 1945 года. Он резюмирует всю имеющуюся в распоряжении достоверную информацию по разрушению зданий, поражению людей, моральному действию, которая может быть опубликована без нанесения ущерба безопасности США.
    Материал подготовлен Манхэттенским проектным центром армии США под руководством генерал-майора Лесли Р. Грувса.  Особое признание тем, чья работа составила значительную часть доклада:
Специальной исследовательской группе Манхэттенского проектного центра;
Комитету стратегической авиации США;
Британской миссии в Японии;
Объединенной врачебной исследовательской группе по изучению атомной бомбы;
и следующим людям:
полк. Stafford L. Warren, кап. Henry L. Barnett, Медицинский корпус армии США, за оценку мед. данных; д-ру R. Serber, за комментарии по поводу лучевых ожогов; д-ру Hans Bethe, за информацию по природе атомных взрывов; майорам Noland Varley и Walter C. Youngs, Инженерный корпус армии США, за оценку физических повреждений строений; J. O. Hirschfelder, J. L. Magee, M. Hull и S. T. Cohen, сотрудникам Лос-Аламосской лаборатории, за их данные по ядерным взрывам; подполк. David B. Parker, Инженерный корпус, за редактирование этого сообщения.

Введение.
    Заявление президента Соединенных Штатов Америки Гарри Трумена: "Шестнадцать часов назад американский самолет сбросил единственную бомбу на Хиросиму, важную базу японской армии. Эта бомба обладала большей мощью, чем 20 000 тонн тротила. Ее заряд более чем в две тысячи раз превосходит заряд британского Grand Slam'а, самой большой бомбы из использовавшихся в истории войн."
    Эти роковые слова президента 6 августа 1945 года отметили первое публичное заявление о величайшем научном достижении в истории. (м-да - прим. перев.) Атомная бомба, впервые испытанная в Нью-Мехико 16 июля 1945, была только что использована против военной цели.
    6 августа 1945 в 8:15 утра по местному времени тяжелый бомбардировщик B-29 сбросил с большой высоты первую атомную бомбу на Хиросиму. Более чем 4 квадратные мили города были моментально и полностью опустошены. 66 000 тысяч человек погибло, 69 000 получили ранения.
    9 августа, тремя днями позднее, в 11:02 утра, другой B-29 сбросил вторую бомбу на промышленный район города Нагасаки, полностью уничтожив 1.5 кв. мили, убив 39 000 и ранив более 25 000.
    10 августа, на следующий день после бомбардировки Нагасаки, японское правительство согласилось капитулировать на условиях Потсдамской декларации от 26 июля, которые оно ранее отвергало.

Исследовательская группа по атомной бомбе Манхэттенского проекта.
    Спустя два дня после Нагасаки, 11 августа 1945, генерал-майор Лесли Р. Грувс отправил сообщение бригадному генералу Томасу Ф. Фареллу, своему заместителю по атомному проекту и представителю в боевых действиях на Тихом океане, предписывая ему организовать специальную исследовательскую группу по атомной бомбе Манхэттенского проекта.
    Эта Группа должна была провести научные, технические и медицинские исследования в полевых условиях на месте взрывов, как можно скорее, после прекращения военных действий.
    Миссия состояла из трех групп:
1. Группа по Хиросиме.
2. Группа по Нагасаки.
3. Группа по сбору данных о возможной общей деятельности японцев по созданию атомной   бомбы.
Первые две группы организовывались для следования совместно с американскими войсками в Хиросиму и Нагасаки.
    Ставились следующие основные задачи (в порядке важности):
  1.  Убедиться в наличии больших разрушений городов.
  2.  Получить всю возможную информацию касающуюся действия бомб, как обычного так и неизученного, и в особенности радиационного заражения городов или других мест, если оно имеет место быть.
    Далее, генерал Грувс констатировал, что все свободные специалисты и инструментарий должны быть направлены из США и Верховное союзническое командование на Тихом океане необходимо проинформировать об организации миссии.
    В тот же день, 11 августа, специалисты, составляющие часть отправляющейся из Соединенных Штатов исследовательской группы, были отобраны и получили приказ приехать в Калифорнию, чтобы немедленного отправиться через океан для выполнения целей, указанных в письме генерала Фарелла. Основной отряд вылетел с аэродрома Гамильтон, Калифорния, утром 13 августа и приземлился на Марианских островах 15 августа.
    12 августа начальник генштаба отправил командующему войсками следующее сообщение:
"Макартуру.
Грувс приказал Фареллу на Тиниане организовать научную группу из трех отделений, для возможного использования в Японии, если таковое будет необходимо. Первая группа для Хиросимы, вторая для Нагасаки, и третья для сбора информации о активности японцев в области атомного оружия. Группы по Хиросиме и Нагасаки должны войти в эти города совместно с первыми американскими войсками в порядке, предотвращающим подвергание солдат любому токсическому воздействию, хотя мы не имеем оснований полагать, что какое-либо такое воздействие существует в действительности. Фарелл и его организация имеют всю имеющуюся в распоряжении информацию по этому вопросу. Маршалл."
    Генерал Фарелл прибыл в Йокогаму 30 августа, вместе командующим 8-й армией; полковник Уорен (Warren), начальник радиологического сектора Центра, прибыл 7 сентября. Основная часть исследовательской группы следовала позднее. Предварительные инспекции Хиросимы и Нагасаки состоялись 8-9 и 13-14 сентября соответственно. Представители прессы получили разрешение сопровождать Фарелла в Хиросиме.
    Специальные группы провели 16 дней в Нагасаки и 4 дня в Хиросиме, в течении этого времени они собрали столько данных, сколько это было возможно в связи с директивами по написанию немедленного отчета. После возвращения генерала Фарелла в США для составления предварительного доклада, группы возглавил бригадный генерал Дж. Б. Ньюман, младший. Более всесторонний обзор был сделан спустя некоторое время другими ведомствами, имевшими больше времени и сотрудников для этой цели и большая часть их дополнительной информации пролила дополнительный свет на последствия бомбардировок. Эти данные были надлежащим образом рассмотрены для составления этого доклада.

Пропаганда.
    На следующий день после удара по Хиросиме, Фарелл получил инструкции от министерства обороны начать пропагандистскую кампанию против Японской Империи в связи с новым видом оружия и его использованием в Хиросиме. В нее должны были быть включены листовки и любые другие подходящие средства агитации. В тесном взаимодействии с CINCPAC флота и стратегической авиацией, он немедленно начал акцию, включающую подготовку и распространение листовок, вещание на коротких волнах каждые 15 минут через радио о-ва Сайпана (Марианские о-ва) и распространение по всей Империи газет на японском языке с описанием и фотографиями атаки на Хиросиму.
    Кампания предполагала:
  1.  Сброс 16 000 000 листовок за 9 дней на 47 японских городов с населением свыше 100 000 человек. Эти города представляли более 40% общей численности населения Японии.
  2.  Постоянная радиовещательная пропаганда через радио Сайпана.
  3.  Распространение 500 000 газет на японском, содержащих рассказы и изображения атаки атомным зарядом.
    Агитация продолжалась до начала переговоров о капитуляции. К этому времени были распространены 6 млн. листовок и большое количество газет. Радиовещание в Японии производилось с регулярными интервалами в 15 минут.

Сводка разрушений и повреждений.
    И в Хиросиме, и в Нагасаки характер разрушений оказался сходным.
    Уничтожение и повреждение искусственных построек и природных объектов явилось результатом следующих поражающих факторов:
  A.  Ударной или взрывной волны, сходной с возникающей при обычном взрыве.
  B.  Первичных пожаров, т.е. возгораний, начавшихся в результате нагрева от светового излучения атомного взрыва.
  C.  Вторичных пожаров, обусловленных обрушением зданий, повреждениями электоросети, опрокидыванием печей и остальными первичными эффектами взрыва.
  D.  Распространений пожаров B и C на соседние сооружения.
    Жертвы среди населения обоих городов происходили вследствие:
  A.  Лучевых ожогов, происходящих из-за почти мгновенного выделения тепла и света при взрыве.
  B.  Ожогов, причиненных возникшими пожарами.
  C.  Механический повреждений от обваливающихся домов, отлетающих осколков и травмировании людей, непосредственно попавших под ударную волну.
  D.  Радиационного поражения, нанесенного проникающей радиацией (во многих отношениях сходной с сильными рентгеновскими лучами) ядерного взрыва; все эти лучевые воздействия происходили приблизительно в течении нескольких первых секунд взрыва.
    Не отмечено потерь от длительной радиоактивности продуктов деления или от наведенной радиоактивности предметов поблизости от взрыва. Гамма-излучение, испускаемое ядерным взрывом, не могло, конечно же, причинить какой-либо ущерб зданиям.
    Число жертв, произошедших от непосредственного действия ударной волны (т.е. от разности давлений), по-видимому, незначительно по сравнению с остальными факторами.
    Районы городов, находившиеся непосредственно под взрывами, почти полностью уничтожены. Единственными уцелевшими объектами оказались остова нескольких особо прочных железобетонных зданий, которые не разрушились от взрывной волны; большинство из них претерпело обширные повреждения от внутренних пожаров, уничтоживших их окна, двери и перекрытия; вся арматура, не представляющая монолитную часть бетона, сгорела или была снесена; степень разрушения таких домов поблизости от эпицентра составила без малого 100%. Огонь в Хиросиме возник одновременно во всём центральном городе; эти пожары скоро объединились в один огромный "огненный шторм" (создалась сильная тяга, направившая потоки воздуха к центру большого пожара), сходный с возникающим при массированным сбросе зажигательных бомб; в результате огромного разрушительного пожара сгорел или получил ожоги почти каждый, кто избежал гибели от взрывной волны в круге площадью примерно 4.4 квадратные мили, непосредственно под точкой взрыва (эта точка далее в докладе будет обозначаться как X).
    Подобные пожары возникли и в Нагасаки, но не развились в опустошительный шторм из-за неправильной формы города.
    В обоих городах волна взрыва смела всё в радиусе 1 мили от эпицентра, исключая уже упомянутые железобетонные дома. Атомный взрыв почти полностью уничтожил Хиросиму как город. Одновременно погибло около четверти населения и еще четверть оказалась серьезно ранена, так что даже если бы исключить урон зданиям и сооружениям, нормальная городская жизнь была полностью истреблена. В радиусе 3 миль почти все сильно пострадали от ударной волны, и, далее этой черты, относительно легкие травмы встречались на расстоянии еще в несколько миль. Стекла вылетали в радиусе 12 миль.
    В Нагасаки пострадала меньшая часть города - окружающие район холмы ограничили распространение сильной ударной волны; но тщательный осмотр результатов взрыва дал доказательства даже большей мощности, чем в Хиросиме. Полное разрушение распространилось на площади около 3 кв. миль. Треть из 50 000 зданий в районе поражения Нагасаки были разрушены либо сильно повреждены. Особенно глубокое впечатление произвело полное уничтожение огромного сталелитейного завода и торпедной фабрики. Стальные каркасы всех зданий и корпусов в миле от точки взрыва были сметены, как будто бы гигантской рукой. Район очень сильных пожаров протянулся на 3 мили в длину. Склоны холмов были выжжены вплоть до радиуса в 8 000 футов, что придало им осенний вид.

Основные заключения.
    Следующие основные заключения были сделаны после полного изучения действия атомных бомб, сброшенных на Хиросиму и Нагасаки.
  1.  После взрыва отсутствовал опасный уровень радиации, определенный по:
а.  измерению уровня радиоактивности за время исследований;
б.  отсутствию у пострадавших каких-либо клинических симптомов, появившихся в результате радиоактивного заражения.
  2.  Действие атомных бомб на людей разделяется на три вида:
а.  Ожоги, (1) отмечаемые на огромной территории и (2) преобладание лучевых ожогов, нанесенных световым излучением.
б.  Механические травмы, так же распространившиеся на большой площади.
в.  Следствия воздействия приникающего гамма-излучения. Поражения от радиации происходили из-за мгновенного выделения излучения во время взрыва, не из-за радиоактивного заражения (продуктов распада или других веществ, чья радиоактивность могла быть вызвана близостью взрыва).
  3.  Действие атомных бомб на строения и военные сооружения подразделяется на два вида:
а.  Разрушения, вызванные большим давлением ударной волны.
б.  Разрушения, причиненные пожарами, начавшимися непосредственно от теплового излучения, или при разрушении зданий, замыканий в проводке и т.п.
  4.  Фактический тоннаж T.N.T., создающий такие же ударные разрушения, приблизительно 20 000 тонн.
  5.  Высота взрыва бомб полностью соответствовала заданной.
  6.  Бомбы были сброшены в таких местах, что они не могли бы нанести больший ущерб из любой другой точки взрыва в обеих городах.
  7.  Была правильна выбрана высота взрыва, с учетом требований к типу разрушений.
  8.  На основе собранной информации можно сделать достаточно точный прогноз вероятных разрушений, причиняемых любому городу, где осуществлен атомный взрыв.

Выбор целей.
    Из самых часто встречающиеся вопросов касающихся атомных бомб, немаловажными являются вопросы о выборе целей и принятии решений о времени бомбардировок.
    Приблизительная дата использования бомбы была определена осенью 1942 года, после того как армия приняла на себя управление и ответственность за Манхэттенский проект. Тогда появились первые научные предпосылки, оказавшиеся верными, и лето 1945 года называлось самой вероятной датой, когда производственные возможности делали бы реальным создание и применение бомбы. Это было существенно раньше того времени, когда была разработана техника создания и детонации бомбы и сделано множество научных и инженерных разработок и испытаний. Между осенью 1942 и июнем 1945, оцениваемая вероятность успеха возросла от 60% до более 90%, тем не менее, только после 16 июля 1945 года, первого полномасштабного теста в Нью-Мексико, было окончательно доказано, что теории, расчеты и инжиниринг оказались верными и бомба удалась.
    Испытание в Нью-Мексико было устроено 6 дней спустя после накопления достаточного для первой бомбы количества плутония. Хиросимская бомба была готова 31 июля и ожидала подходящей погоды, бомба для Нагасаки была применена так скоро после Хиросимской, как это возможно для осуществления второй миссии.
    Работа по реальному определению целей для атомных бомб началась весной 1945. Она выполнялась в тесном взаимодействии с командующими воздушными армиями и их штабами. К вопросу для научной проработки привлекалось различное для каждого театра военных действий количество экспертов. Среди них были математики, физики-теоретики, эксперты по эффектам взрыва бомб, синоптики и другие специалисты. Некоторыми из важных соображений по выбору были:
а.  Дальность полета самолетов, способных нести бомбу.
б.  Желательность визуального бомбометания, для надлежащего обеспечения наиболее эффективного применения бомб.
в.  Возможные погодные условия в районе цели.
г.  Важность наличия одной основной и двух вторичных целей для каждой миссии, так что если бы погода испортилась возле главной, имелись бы две запасные.
д.  Выбор целей с учетом максимального военного воздействия на японский народ, и таким образом, скорейшее завершение войны.
е.  Моральный эффект на врага.
    Они привели к следующему:
а.  Так как от атомных бомб ожидалось нанесение основного урона за счет ударной волны, затем от пожаров, цели должны содержать большой процент близкорасположенных каркасных зданий и других сооружений, которые наиболее восприимчивы к ударной волне и пожарам.
б.  Зона наибольшего воздействия взрыва, по расчетам, распространяется на 1 милю в радиусе, поэтому, выбранные цели должны содержать плотнозастроенный район хотя бы этого размера.
в.  Выбранные цели должны обладать высоким военно-стратегическим значением.
г.  Первая цель должна быть относительно нетронута предыдущими бомбардировками, чтобы определить взятый в отдельности эффект от атомной бомбы.
    Метеосводки сообщали, что за пять лет в районе Токио не было следующих подряд двух хороших дней для визуальной бомбардировки, указывая, что могло бы ожидаться и над другими целями на японских островах. Наихудшим месяцем года для такого бомбометания полагался июнь, затем следовало некоторое улучшение погоды в июле и августе и вновь ухудшение в течении сентября. Так как хорошие условия для бомбардировки складывались редко, самые интенсивные планирования и приготовления были необходимы для создания надежного и точного прогноза и организации полного использования какой бы то ни было выдавшейся хорошей погоды. Оставалось крайне желательно начать налеты до сентября.

Описание городов до бомбардировок.

Хиросима.
    Город Хиросима располагался в широкой равнине дельты реки Ота, которая втекая в море семью протоками делит город на 6 островов, вдающихся в Хиросимский залив. Город стоял почти полностью в низине, лишь немного выше уровня моря; к северо-западу и северо-востоку возвышаются холмы, высотой до 700 футов. Единственный холм в восточной части города около полумили в длину и 221 фут в высоту до некоторой степени препятствовал распространению разрушений, остальной город был полностью незащищен от бомбы. Площадь Хиросимы составляла около 26 кв. миль, из них только 7 были полностью застроены. Там не было явно выделенных коммерческих, промышленных и жилых кварталов. 75% населения проживало в плотнозастроенном районе в центре города.
    Хиросима имела важное военное значение. В ней располагался штаб 2-й армии, занимавшейся обороной всей южной Японии. Город был узлом связи, перевалочным и сборным пунктом для войск. По словам донесения из Японии "Может быть более тысячи раз с момента начала войны провожали хиросимские жители с криками "Банзай!" отплывающие от причала войска". В центре находился ряд как железобетонных так и легких зданий. Пространство вне центра города было переполнено маленькими деревянными мастерскими среди множества японских домиков; несколько больших производств находились невдалеке от окраины города. Дома были деревянными с черепичными крышами. Множество промышленных построек тоже были деревянными каркасными конструкциями. Целиком город представлял легкую добычу для огня.
 
Нагасаки.
    Нагасаки находился у длинной бухты, образующей лучшую естественную гавань на всем острове Кюсю. Главные деловые и жилые районы располагались на небольшой равнине, рядом с краем бухты. Две реки, разделявшие отроги гор, образовали две основные равнины, где и лежал город. Горы и нерегулярная планировка города чрезвычайно снизили разрушения района, так что на первый взгляд Нагасаки выглядел менее опустошенным, чем Хиросима.
    Участок плотной застройки естественно ограничен ландшафтом, и потому занимал менее 4 кв. миль из 35 кв. миль общей площади.
    Нагасаки был одним из крупнейших морских портов южной Японии и имел огромное военное значение из-за многих и разнообразных производств, включая изготовление орудий, кораблей, боевой техники и другой матчасти. Атака на эту длинную узкую полоску земли была особенно важна из-за находящейся там промышленности.
    В противоположность к современному виду Нагасаки, все жилье, почти что без исключения, было сделано из дерева или с деревянным каркасом, с деревянными оштукатуренными либо нет стенами, и черепичными крышами. Множество небольших производств и деловых учреждений так же помещалось в деревянных постройках или непрочных каменных зданиях. Нагасаки много лет развивался без согласованного и сколько-нибудь определенного плана города и поэтому жилые дома и заводские корпуса по всей промышленной долине оказались рядом друг с другом так близко, как это только возможно.

Атака.
Хиросима.
    Хиросима была главной целью в первой операции по применению атомной бомбы. Задание протекало легко во всех отношениях. Погода была хорошей, экипаж и техника сработали отлично. В каждой детали, атака произведена согласно плану, и бомбардировка прошла полностью как и ожидалось.
    Бомба взорвалась над Хиросимой в 8:15 утра 6 августа 1945. Около часа до этого, японские радары дальнего обнаружения зафиксировали приближение нескольких американских самолетов, следовавших к южной части Японии. Было выдано предупреждение и радиограмму приняли во множестве городов, среди них и в Хиросиме. Самолеты приближались к побережью на очень большой высоте. Приблизительно в 8:00 оператор радиолокатора в Хиросиме определил, что число подлетающих самолетов очень мало - вероятно, не более трех - и воздушная тревога была отменена. По обычному радио прозвучало предостережение для людей спуститься в убежища, если B-29 действительно появятся, но после рекогносцировки налет не ожидался. В 8:15 бомба взорвалась ослепительной вспышкой в небе, огромным мчащимся порывом воздуха и оглушительным грохотом, распространившимся за много миль от города; первые разрушения сопровождались звуками рушащихся домов, разрастающимися пожарами, гигантское облако пыли и дыма отбросило тень на город.
    В 8:16 оператор Японской Вещательной Корпорации сообщил, что хиросимская станция вышла из эфира. Он попытался использовать другую телефонную линию для возобновления программы, но это также не удалось. Около двадцати минут спустя на токийской железнодорожной телеграфной станции определили, что основная телеграфная линия перестала работать севернее Хиросимы. От ряда маленьких железных дорог, заканчивающихся в десяти милях от города поступили неофициальные и пораженные доклады о ужасном взрыве в Хиросиме. Все эти сообщения переправлялись в генштаб японской армии.
    Военные из генерального штаба неоднократно пытались вызвать на связь командный пункт армии в Хиросиме. Полное радиомолчание этого города озадачило генералов; они знали, что не было никакого крупного авианалета, и знали, что там не хранилось в то время никаких значимых запасов взрывчатки. Молодому офицеру было дано поручение немедленно вылететь в Хиросиму, приземлиться, осмотреть разрушения и возвращаться в Токио с достоверной информацией для Штаба. Предполагалось, что не произошло ничего серьезного, что это все ужасные слухи, имевшие лишь несколько зерен правды.
    Взлетевший самолет со штабным офицером направился на юго-запад. После трех часов полета, за 100 миль от Хиросимы, он и пилот увидели огромное облако дыма от бомбы. Ярким днем горели руины Хиросимы.
    Скоро они достигли города и стали кружить над ним не веря своим глазам. Огромный шрам, еще пылающий и покрытый густым облаком дыма - все, что осталось на земле от большого города. Приземлившись южнее, после доклада в Токио, офицер стал организовывать оказание помощи.
    В Токио впервые узнали о том, что же на самом деле стало причиной катастрофы только из заявления Белого дома, спустя 16 часов после попадания атомной бомбы.
 
Нагасаки.
    Нагасаки никогда не подвергалась крупномасштабной бомбардировке до взрыва атомной бомбы. Тем не менее, 1 августа 1945 там было сброшено несколько фугасных бомб. Часть из этих бомб угодила в верфи и доки юго-западной части города. Несколько попало в сталелитейный и оружейный заводы Мицубиси; шесть бомб - в Медицинскую школу и госпиталь и три из них - прямо в эти здания. В то время как разрушения от этого нападения были относительно невелики, они создали значительное беспокойство в Нагасаки и часть людей, в основном школьники, были эвакуированы в сельские районы, таким образом, к моменту атомной атаки население города несколько сократилось.
    С утра 9 августа, примерно в 7:50 по японскому времени, в Нагасаки прозвучала воздушная тревога, отмененная в 8:30. Когда только две летающие крепости B-29 в 10:53 попали в поле видимости, японцы, предположительно, приняли их за разведывательные и не дали новой тревоги. Несколько минут спустя, в 11:00 наблюдательный B-29 сбросил на трех парашютах блок с измерительной аппаратурой, а в 11:02 другой самолет сбросил атомную бомбу.
    Бомба взорвалась высоко над промышленной долиной Нагасаки, почти на полпути между сталелитейными и оружейными производствами Мицубиси к югу, и торпедным заводом Мицубиси-Юраками к северу, двумя главными целями в городе.
    Несмотря на чрезвычайную важность, первая операция по бомбардировке Хиросимы была почти рутинной. Второе задание не было таким неосложненным. Вновь был специально подготовлен и отобран экипаж, но несколько затруднений внесла погода. Они лучше всего описаны в коротком сообщении специалиста по вооружению капитана Ф. Л. Ашворта (F. L. Ashworth), военно-морской флот, входившего в команду техсопровождения бомбы и ответственного за успешное бомбометание в должное время и над намеченной целью. Его рассказ приведен ниже:
    "Ночью нашего вылета бил шквал с дождем, и вспышки молний сверкали в темноте с обескураживающей непрерывностью. Прогноз погоды предвещал шторм на всем пути от Марианских островов до Империи. Наше место встречи отодвинулось до юго-восточного побережья о-ва Кюсю, где-то в 1500 милях пути. Там мы должны были сойтись с двумя сопровождающими наблюдательными B-29, взлетевшими несколькими минутами после нас. Искусный пилотаж и отличная навигация позволили нам добраться до точки встречи без инцидентов."
    "Через примерно 5 минут после нашего прибытия, мы встретили первый сопровождающий B-29. Тем временем другой запоздал с подлетом, видимо сбившись с курса во время ночного шторма. Мы ждали 30 минут и затем направились без второго наблюдательного самолета к району цели."
    "Во время подлета к цели, специально установленное в самолете оборудование сообщило о готовности бомбы к функционированию. Мы подготавливались сбросить вторую атомную бомбу на Японию. Но рок был против нас, цель была полностью скрыта в дымке и тумане. Три раза мы пытались выполнить бомбометание, безуспешно. Затем открылся зенитный огонь, несколько вражеских истребителей поднялись за нами и мы отправились к запасной цели - Нагасаки."
    "Взрыв бомбы сопровождался ослепительной вспышкой и огромным столбом черного дыма, поднимавшегося навстречу нам. Вне этого столба дым клубился колоссальным завивающимся грибом серого цвета, залитым красным светом, всполохами огня, и достигшим высоты в 40 000 футов менее чем за 8 минут. Ниже облаков, мы могли видеть черный дым, опоясавший вместе с пожарами промышленный район Нагасаки."
    "К тому моменту уровень топлива стал угрожающи низким, так что сделав один круг вокруг Нагасаки, мы отправились прямо на Окинаву для экстренной посадки и дозаправки."

Общее сравнение Хиросимы и Нагасаки.
    Это было не так не очевидно даже для специалистов-наблюдателей, посетивших два японских города, в которых бомбы оказались весьма разрушительными.
    В ряде отношений, Хиросима выглядела хуже Нагасаки. Повреждения от пожара в Хиросиме были гораздо более обширными; центр города был сметен полностью, кроме почти исчезнувших железобетонных зданий. Дочиста вылизанная пустыня обуглившихся остатков, с всего несколькими остовами домов представляла ужасающее зрелище.
    В Нагасаки строения отсутствовали только под эпицентром взрыва. Урон оружейным и торпедным производствам Мицубиси был впечатляющим, но не огромным. Что-то еще можно было разглядеть, и основные контуры некоторых зданий почти не пострадали.
    Наблюдатели могли, находясь в центре Хиросимы, видеть почти весь город; из-за холмов аналогичный общий вид был невозможен в Нагасаки. Хиросима оставляет в мозгу одну мысль об огромном пространстве опустошения; но так же ярко ничего не возникает в памяти при мысли о Нагасаки.
    Когда эксперты стали изучать детали, выявились поразительные различия. Деревья были повалены в обоих городах, но большие деревья в Хиросиме оказались просто выкорчеваны, в то время как в Нагасаки, как ни странно, сломаны и унесены. Несколько железобетонных построек обрушились в центре Хиросимы, но в Нагасаки аналогичное происходило за 2 300 футов от X. На основе изучения предметов, позволяющих точно оценить давление ударной волны, таких как расплющенные тонкостенные бидоны, консервные банки, продавленные металлические пластинки, погнутые и сломанные столбы и т.п., удалось определить, что нагасакская бомба была гораздо эффективней хиросимской. В нижеследующим описании урона будет отмечено, что радиусы сравнимых разрушений больше в Нагасаки, нежели в Хиросиме.

Общее описание повреждений, нанесенных атомным взрывом.
    Принимая во внимание опустошение двух городов, стоит помнить, что разница в форме и топографии городов привели к огромной разнице в ущербе. Хиросима находилась на низкой, плоской равнине и была приблизительно круглой формы; Нагасаки был неправильной формы, сильно изрезанный холмами и горными отрогами.
    В Хиросиме почти всё до примерно одной мили от X полностью уничтожено, исключая небольшое число (~50) железобетонных зданий, устоявших при взрыве, большинство из которых были специально спроектированы сейсмоустойчивыми; внутренние помещения их полностью разрушились, и все окна, двери, перекрытия вылетели. В Нагасаки все разрушилось на расстоянии 1/2 мили от эпицентра, включая сооружения повышенной прочности. Все жилые дома японцев уничтожены в круге 1 1/2 мили от X.
    Земляные крыши подземных бомбоубежищ сразу же после взрыва осели вовнутрь, однако далее 1/2 мили от эпицентра они не пострадали.
 
    В Нагасаки, в 1 500 футах от X, прочные дома со стальным каркасом обрушились не полностью, претерпев сильную деформацию, и лишившись всех перекрытий и крыши.
 
    В Нагасаки, в 2 000 футах от X, железобетонные здания с 10 дюймовыми стенами и 6 дюймовыми перекрытиями обвалились; железобетонные дома с 4" стенами и перекрытиями выстояли, но сильно повредились. На 2 000 футах некоторые 9" бетонные стены полностью разрушились.
 
    В Нагасаки, в 3 500 футах от X, церковные постройки с 18" кирпичными стенами целиком уничтожились. 12" кирпичные стены сильно потрескались на 5 000 футах.
 
    В Хиросиме, в 4 400 футах от X, многоэтажные кирпичные дома были полностью снесены. В Нагасаки, похожие здания уничтожены на расстоянии 5 300 футов.
 
    В Хиросиме черепица на крышах вспузырилась (расплавилась) от потока тепла на дистанции до 4 000 футов; в Нагасаки такой же эффект наблюдался за 6 500 футов.
 
    В Хиросиме, стальные каркасные дома были разрушены до 4 200 футов от X, и 4 800 футов в Нагасаки.
 
    В обоих городах, массовая деформация больших стальных зданий наблюдалась далее 4 500 футов от X.
 
    В Нагасаки, железобетонные дымовые трубы с 8" стенками, специально сделанные сейсмоустойчивыми, опрокинулись на расстоянии до 4 000 футов от X.
 
    В Хиросиме, стальные рамные дома получали серьезные структурное повреждение до 5 700 футов от X; в Нагасаки то же происходило за 6 000 футов.
 
    В Нагасаки, 9" кирпичные стены были сильно растрескавшимися за 5 000 футов, средне треснувшими за 6 000 футов, потрескавшимися за 8 000 футов. В обоих городах легкие бетонные дома обрушались далее 4 700 футов.
 
    В Хиросиме многоэтажные кирпичные дома структурно повреждались до 6 600 футов, и в Нагасаки до 6 500 футов от X.
 
    В обоих городах воздушная электропроводка была уничтожена до 5 500 футов; трамваи были уничтожены за 5 500 и повреждены за 10 500 футов.
 
    Воспламенение от светового излучения сухих, горючих материалов зафиксировано на 6 400 футах в Хиросиме и за 10 000 футах в Нагасаки.
 
    Тяжелый ущерб газгольдерам наносился на дистанции до 6 500 футов в обоих городах.
 
    Все жилища японцев серьезно пострадали за 6 500 футов в Хиросиме и 8 000 футов в Нагасаки. Большинство домов японцев были повреждены в 8 000 футах в Хиросиме и 10 500 футах в Нагасаки.
 
    Склоны холмов в Нагасаки были выжжены световым излучением на расстоянии в 8 000 футов от X; это выгорание придало холмам вид ранней осени.
 
    В Нагасаки очень сильное облетание штукатурки на множестве зданий распространялось до 9 000 футов; умеренные ее повреждения до 12 000 футов, и легкие повреждения до 15 000 футов.
 
    Вспышка света обуглила телеграфные столбы на расстоянии 9 500 футов от X в Хиросиме, и до 11 000 футов в Нагасаки; некоторые сообщения свидетельствуют о лучевых ожогах до 13 000 футов от точки X в обоих местах.
 
    Черепица с крыш срывалась в Хиросиме до 8 000 футов и до 10 000 футов в Нагасаки.
 
    В Нагасаки очень серьезные разрушения оконных переплетов и дверей были отмечены за 8 000 футов и незначительные повреждения до 12 000 футов.
 
    Крыши и стены, составляющие части здания со стальным каркасом разрушались и далее 11 000 футов.
 
    Хотя очаги множества пожаров точно определить затруднительно, но вполне вероятно, что пожары начались непосредственно от теплового излучения бомбы, по крайней мере в радиусе 15 000 футов от X.
 
    Крыши срывались на расстоянии до 16 000 футов от X в Хиросиме и Нагасаки.
 
    В действительности, отдельные обвалы зданий происходили и на предельных расстояниях до 23 000 футов от X в Нагасаки.
 
    Хотя полное разрушение окон и рам отмечалось только до 12 000 футов от X, некоторые окна вылетали в Нагасаки и до 40 000 футов, стекла разбивались до 60 000 футов.
 
    В Хиросиме сильные пожары продолжались долгое время в округлом районе, со среднем радиусом около 6 000 футов и максимальным радиусом 11 000 футов; такое же происходило и в Нагасаки, в южном направлении, до 10 000 футов от X, где пожары остановились уткнувшись в реку.
 
    В Хиросиме около 60 000 из 90 000 зданий были разрушены или сильно повреждены атомной бомбой; это составляет около 67% городских построек.
 
    В Нагасаки 14 000, или 27%, из 52 000 жилищ оказались полностью уничтоженными и 5 400, или 10%, оказались полуразрушенными. Уцелело всего 12% из них. Степень общих разрушений ограничила планировка города. Ниже приводится сводка повреждений сооружений в Нагасаки, составленная японцами при осмотре местности:

 Разрушение зданий и сооружений
Кол-во % (Собрано нагасакским муниципалитетом) Всего в Нагасаки (до атомной бомбардировки)
50 000 100.0 Разрушенных ударной волной (не сгоревших) 2 652 5.3 Разрушенных ударной
волной и сгоревших 11 494 23.0 Разрушенных ударной волной и/или сгоревших 14 146
28.3 Частично сгоревшие или разрушенные 5 441 10.9 Всего уничтожено 19 587 39.2
Неповреждено 30 413 60.8 

    В Хиросиме все коммунальные и транспортные службы не действовали различные периоды времени. В общем, однако, коммуникации восстанавливались с такой скоростью, с какой могли использоваться сократившимся населением. Прямое железнодорожное сообщение наладилось 8 августа, подача электроэнергии возобновилось в большинстве уцелевших частей города 7 августа, на следующий день после бомбардировки. Городское водохранилище не пострадало, будучи приблизительно в 2 милях от X. Правда, ударная волна и пожар стали причиной 70 000 разрывов водопроводных труб в домах и жилищах. Ущерб железнодорожным путям и дорогам оказался относительно небольшим. Были очень сильно разрушены ЛЭП и распределительные электрические системы. Телефонная сеть пострадала приблизительно на 80% и восстанавливалась до 15 августа.
    Несмотря на обычный недостаток внимания японцев к санитарным мероприятиям, в городах, подвергнутых бомбардировке, не вспыхнуло крупномасштабной эпидемии. Хотя условия, возникшие вслед за бомбардировкой, делают этот факт удивительным, опыт других разбомбленых городов, в Германии или Японии, не делает Хиросиму и Нагасаки еденичным случаем в этом отношении.
    Атомный взрыв над Нагасаки затронул весь район площадью примерно 42.9 кв. мили, из которых 8.5 кв. миль приходится на водную поверхность и только 9.8 кв. мили застроены, остальное пространство было лишь частично заселено. Проблизительно 36% застроенной территории оказалось серьезно повреждено. Район наиболее сильных разрушений имел средний радиус 1 милю и занял примерно 2.9 кв. мили, из которых застроено было 2.4 кв. мили.
    В Нагасаки, здания со стальной рамой, в основном заводы Мицубиси, удаленные на 6 000 от Х, были сильно повреждены; эти постройки представляли в военное время типичные фабричные сооружения в Америке или Великобритании, за исключением того, что некоторые перекрытия были отчасти менее солидными. Разрушения состояли из: выбитых стекол (100%), сорванных или изогнутых стальных оконных рам, сорванной покрытой гофрированным металлом или гофрированным асбестом крыши, погнутой или разрушенной кровли, обвалившихся висячих стропильных конструкций, колонн, наклонившихся и потрескавшихся, покосившегося бетонного фундамента под колоннами. Повреждения производственных корпусов были наибольшими там, где постройки восприняли ударную волну боковыми стенами, нежели торцами, потому что в продольном направлении жесткость (сопротивляемость отрицательному моменту на вершине колонн) здания выше. Множество легких каркасных зданий полностью разрушилось, в то время как тяжелые конструкции (способные выдерживать вес тяжелых кранов с нагрузкой) потеряли крышу и стены, но стальные фермы пострадали лишь частично.
    Следующая наиболее серьезно разрушенная арена в Нагасаки лежала вне только что описанных 2.9 кв. миль, и включала ~4.2 кв. мили, из которых застроено 29%. Здесь располагалась зона умеренных разрушений от ударной волны и пожаров, но в некоторых районах (части деловых кварталов) началось и быстро распространилось множество вторичных пожаров, создавая в результате настолько же полные разрушения, как и в много более близких к X местах.
    Область легких повреждений ударной волной и пожарами располагалась вне только что описанной местности и занимала около 35.8 квадратных миль. Из этой территории, ориентировочно 1/6 часть оказалась застроенной, и 1/4 занята водой. Степень разрушений колебалась от серьезных (сильные разрушения крыш и окон в основной деловой части Нагасаки, 2.5 мили от X), до минимальных (выбитые или частично выбитые окна на дистанции в 7 миль юго-восточнее точки X).
    Как и планировалось, бомба взорвалась в почти идеальной позиции над Нагасаки для нанесения максимального урона промышленности - сталелитейным и оружейным заводам Мицубиси, торпедному производству Мицубиси-Юраками, множеству фабрик, фабричным училищам, и другим промышленным заведениям; с минимальным истреблением жилищ, и, следовательно, минимальным количеством жертв. Если бы бомба была бы сброшена дальше к югу, артиллерийско-техническим заводам Мицубиси-Юраками не причинен бы был столь сильный вред, а в главных деловых и жилых районах Нагасаки могло бы иметься гораздо большее количество пострадавших.
    Расчеты показывают, что фермы из железобетона или конструкционной стали, выдержавшие удар довольно близко от эпицентра, не смогли бы выдержать предполагаемое пиковое давление, развивающееся на общую площадь стен и крыш зданий. Живучесть этих фермовых конструкций объясняется тем обстоятельством, что они в действительности и не противостояли подобному пиковому давлению, потому что окна быстро выбивались, крыши и стены сдирались с остова, таким образом уменьшалась общая площадь и оказываемое давление. В то время как это спасало костяк строения, но и наносило тяжелый ущерб его внутренней отделке и содержимому, а так же находящимся в нем людям. Постройки без крупных панелей, проламывание которых могло бы рассеять давление, были полностью снесены, даже когда их каркасы были такими же прочными, как и уцелевшие.
    Ущерб, нанесенный железобетонным постройкам, зависел от близости к X и типа и прочности самой железобетонной конструкции. Некоторые из них несли железобетонный остов, стены, перекрытия и перегородки, в то же время другие имели кирпичные или бетоноблочные стены, покрытые штукатуркой или декоративным камнем, с перегородками из металла, стекла, гипса. За исключением Нагасакской медицинской школы и больничной группы, спроектированных сейсмоустойчивыми и поэтому бывшими прочнее множества американских строений, большинство железобетонных зданий можно классифицировать как крепкие только с виду, из бетона низкой прочности и плотности, со множеством колонн, балок и панелей, обладающих недостаточным запасом прочности и неправильно укрепленных. Эти обстоятельства объясняют некоторые из случившихся поломок строительных конструкций.
    В общем, взрыв атомной бомбы разрушил все окна и вырвал, согнул или искривил стальные оконные рамы или дверные коробки, сорвал двери с петель, повредил все деревянные, металлические и оштукатуренные потолки. Сильный удар также нанес тяжелый ущерб технике, разбив ее. Пожары, в основном вторичные, уничтожили практически все горючие материалы, вызвали отслаивание штукатурки, сгорание всей деревянной отделки, покрытия лестниц, деревянных каркасов подвесных потолков, кроватей, матрасов, матов; расплавили стекла, разрушили всю оснастку, сохранившуюся после прохождения ударной волны, разрушили электропроводку, водопровод с канализацией и вызвав растрескивание бетонных колонн и балок во множестве комнат.
    Почти без исключения, все каменные дома, будь то сложенные из кирпича или камня, в пределах радиуса действия ударной волны тяжело повредились, так что большинство из них рухнули или обратились в груды камней. Обломки церкви, стоявшей приблизительно за 1 800 футов от X в Нагасаки, были одними из немногих каменных построек, которые все еще можно было распознать, хотя осталась стоять только часть ее стен. Толщина их - около 2 футов. Два купола церкви имели железобетонные остова, хотя и грозившие обвалом, остававшиеся держаться как одно целое.
    В Нагасаки, почти каждый деревянный дом или строение с деревянным каркасом в пределах 2.0 миль от X было либо полностью уничтожено либо серьезно разрушено и существенно повреждено за 3 мили от X. Почти все такие здания рухнули и очень большое их количество уничтожил огонь.
    Ссылаясь на ряд фотографий, показывающих разрушения, видно, что хотя множество построек внутри эффективного радиуса действия взрыва уничтожились полностью или тяжело повредились, большое число дымоходов, даже поблизости от X выстояли, очевидно не пострадав от удара. Одно из объяснений состоит в том, что бетонные трубы имеют примерно цилиндрическую форму, и, следовательно, создают много меньшее сопротивление ветру, чем плоские поверхности, такие как стены домов. Другое объяснение - так как эти города подвергаются тайфунам, более современные трубы вероятно сконструированы для преодоления сильных ветров. Так же возможно, что большая часть недавно созданных дымоходов, так же как и более современные здания, проектировались для противостояния сильным землетрясениям. Так как бомбы взорвались высоко в воздухе, трубы, относительно близкорасположенные от X, испытали давление, направленное преимущественно книзу, чем вбок.
    Хотя взрыв и повредил до некоторой степени мосты, их разрушения оказались в целом незначительны в сравнении с домами. Повреждения варьировались от поломанных перил до полного разрушения пролетов. Некоторые из мостов обрушились, и пролеты под ударом взрыва сошли с опор на дно реки. Другие, особенно мосты из составных стальных балок, сильно изогнулись от большого давления. Ни одно из повреждений нельзя приписать неправильному проектированию или структурной нежесткости.
    Дороги, железные дороги и трамвайные пути после взрыва устояли практически без первичных разрушений. Большинство из ущерба железным дорогам причинили вторичные факторы, такие как пожары, разрушения мостов или других сооружений. Подвижной состав, так же как автомобили, троллейбусы и автобусы был уничтожен и сгорал на значительных расстояниях от X. На некоторое время улицы были непроходимыми из-за строительного мусора, но сами не пострадали. Отсутствие непосредственных повреждений дорог и железных дорог, вероятно объясняется высотой взрыва бомбы.
    Основная часть энергоснабжения нарушилась при взрыве бомбы, главным образом по причине повреждения подстанций и воздушных линий электропередач. Оба газовых завода в Нагасаки были сильно разрушены бомбой. Потребовалось 6-7 месяцев для приведения их в действие. В дополнение к ущербу, нанесенному электрической и газовой системам, японское правительство сообщало о тяжелых повреждениях системы водопровода; главный урон состоял в ряде разрывов в водных магистралях и практически во всех распределительных трубопроводах по всей территории, затронутой взрывом. Нагасаки не утолил нехватку воды в течении шести недель после атомной атаки.
    Отчет Нагасакской префектуры ярко описывает действие бомбы на город и его обитателей:
    "В пределах радиуса 1 км от X, люди и животные погибли практически моментально; вне радиуса 1 км и внутри двухкилометрового круга, некоторые из людей или животных моментально погибли от сильного удара и тепла, но большая часть была серьезно или неглубоко ранена. Дома и другие строения полностью уничтожены вспыхнувшими повсюду пожарами. Деревья были вырваны и иссушены жарой."
    "Вне пределов радиуса в 2 км, но внутри кольца в 4 км от X, люди и животные претерпели различные степени ранений от оконных стекол и остальных разлетавшихся фрагментов и множество было обожжено сильным потоком тепла. Жилые и другие здания наполовину разрушены ударной волной."
    "За границами 4-х километровой зоны и внутри радиуса 8 км люди травмированы материалами, разогнанными взрывом; большинство ранено только поверхностно. Дома были только наполовину или частично повреждены."
    Британская миссия в Японии интерпретировала свои наблюдения разрушений зданий по отношению к их собственным аналогичным конструкциям, как приведено ниже:
    Аналогичная бомба, взорвавшаяся аналогичным образом, может произвести следующее действие на обычные британские здания:
  До 1 000 ярдов от X происходит полное уничтожение.
  До 1 мили от X дома восстановлению не подлежат.
  До 1.5 миль от X дома приводятся в непригодное для жилья без капитального ремонта состояние, особенно страдают стропила крыш.
  До 2.5 миль от X, бомба делает здания непригодны для жилья без выполнения неотложного ремонта.
    Повреждения от пожара в обоих городах были огромны, но более обширны в Хиросиме. Действие огня сильно изменило вид города и оставило от центральной части голую землю, исключая несколько железобетонных или стальных остовов и объектов, вроде сейфов, дымовых труб и покореженных листов металла. Разрушения от огня в большей степени следовали от внутренней архитектуры самого города, чем от теплового выхода бомб.
    Разрушительный пожар в Хиросиме вызвал сильный ветер, возникающий, когда воздух втягивается в центр горящего района, создавая "огненный шторм". До бомбардировки, скорость ветра в городе была менее 5 миль/час, а скорость создаваемого огнем ветра составила 30-40 миль/час. Эти сильные ветра ограничили периметр огня, но чрезвычайно увеличили его разрушительность и силу внутри границ, и вызвали смерти множества людей, в других обстоятельствах могущих спастись. В Нагасаки пожары нанесли очень большое опустошение, но обширный шторм огня не поглотил город. В обоих городах, некоторые из наиболее близких к X пожаров, без сомнения, начались из-за возгорания таких легковоспламеняющихся материалов как бумага, солома и сухая ткань от светового излучения ядерного взрыва. Однако, присутствие большого количества несгоревших горючих материалов поблизости от X, указывает, что хотя жар взрыва и был очень интенсивным, его длительность была недостаточна для повышения температуры множества материалов до точки возгорания, кроме случаев с идеальными условиями. Большинство пожаров имели вторичное происхождение - от обычных замыканий в электросети, разрыва газовых линий, опрокидывании печей, открытого огня, углевыжегательных жаровнь, ламп и т.п., и разгорались после обвала или повреждения домов от ударной волны.
    Пожарным и спасательным командам не хватало людей и техники. Прошло почти 30 часов до появления каких-либо спасательных отрядов. Для борьбы с огнем в Хиросиме имелась лишь горстка пожарных автомобилей, причем ни один из них не был первоклассным. Однако, в любом случае, невероятно, чтобы какой-либо противопожарный инвентарь или персонал или организация могли бы произвести сколько-нибудь существенное снижение величины ущерба, причиненного огромным разрушительным пожаром.
    Изучение ряда аэрофотоснимков, сделанных до атомных бомбардировок, показало, что между 10-м июнем и 9-м августом 1945 года японцы соорудили противопожарные разрывы в застройке в центральных районах городов для сдерживания крупномасштабных пожаров. На практике эти разрывы оказались неэффективными, ибо пожары начинались во множестве мест одновременно. Тем не менее, они оказали содействие в предотвращении дальнейшего распространения огня в Нагасаки на восток, к главным жилым и деловым районам города.

Количество человеческих жертв.
    Чрезвычайно трудно определить общее количество жертв от атомной бомбардировки в японских городах. Обширное разрушение гражданских сооружений (госпиталей, пожарных и полицейских частей, правительственных учреждений) создало полную путаницу немедленно после взрыва, так же как и неопределенность относительно общего числа населения до бомбардировки внесла вклад в затруднение проведения оценок потерь. Японская регулярная перепись была не полна. Наконец, огромные пожары, бушевавшие в обоих городах, полностью поглотили множество тел.
    Общее число пострадавших изменяется в несколько раз, в зависимости от оценок, зачастую сильно противоречивых. Наиболее правдоподобные из доступных данных Манхэттенского проектного центра:
 
Таблица А

 Оценки жертв Хиросима Нагасаки
Численность населения до налета 255 000 195 000 Погибло 66 000 39 000 Ранено 69
000 25 000 Всего жертв 135 000 64 000 

    Зависимость общих потерь от дистанции от X, центра разрушений и места, находящегося непосредственно под точкой взрыва бомбы в воздухе, имеет большую важность для составления мнения о летальном действии бомб. Это отношение для населения Нагасаки указано в таблице ниже, основывающейся на первоначально полученных данных Центра о жертвах:
 
Таблица Б

 Зависимость числа жерт от расстояния
от X Дистанция Всего Убитых на от X, футов Убито Ранено Пропало Жертв квадратную
милю безвести 0 - 1 640 7 505 960 1 127 9 592 24 7OO 1 640 - 3 300 3 688 1 478
1 799 6 965 4 040 3 300 - 4 900 8 678 17 137 3 597 29 412 5 710 4 900 - 6 550
221 11 958 28 12 207 125 6 550 - 9 850 112 9 460 17 9 589 20 

    На этой таблице отсутствуют данные о изначальной общей численности населения на этих расстояниях. Такая информация была бы необходима для вычисления процента смертности. Подсчет, произведенный Британской миссией в Японии и основанный на предварительном анализе исследований Объединенной врачебной исследовательской группе по изучению атомной бомбы, дал следующие значения относительной смертности как функции расстояния от X:
 
Таблица В

 Величина смертности
на различных расстояниях Дистанция от X, футов Процент смертности 0 - 1 000 93.0%
1 000 - 2 000 92.0 2 000 - 3 000 86.0 3 000 - 4 000 69.0 4 000 - 5 000 49.0 5
000 - 6 000 31.5 6 000 - 7 000 12.5 7 000 - 8 000 1.3 8 000 - 9 000 0.5 9 000
- 10 000 0.0 

    Из различных докладов, почти несомненно, следует, что большая часть из всех смертей произошла непосредственно после бомбардировки. Причины большинства из них могли быть установлены только приблизительно, и, конечно, многие люди поблизости от центра взрыва получили смертельные ранения от более чем одного поражающего фактора. Характерный порядок важности для возможных причин смерти: ожоги, механические ранения, гамма-излучение. Первоначальные оценки японцев приведены ниже:
 
Таблица Д

Причины немедленных смертей: Город Причина смерти % Хиросима Ожоги 60% Разлетающиеся
обломки 30 Остальное 10 Нагасаки Ожоги 95% Разлетающиеся обломки 9 Осколки стекла
7 Остальное 7 

Природа атомного взрыва.
    Самая поразительная разница между взрывом атомной бомбы и обычной тротиловой бомбы - это, конечно, масштаб; как заявил Президент после атаки Хиросимы, сила взрыва каждой атомной бомбы эквивалентна примерно 20 000 тонн тротила.
    Но, в дополнении к этой чрезвычайно большой мощности, атомная бомба имеет несколько сугубо индивидуальных качеств. Обычный взрыв - это химическая реакция, в которой энергия освобождается от перестройки молекул взрывчатого вещества. При атомном взрыве, атомы не просто переупорядочиваются, они изменяются. Значительная часть массы заряда взрывчатого вещества, которым может быть уран-235 или плутоний, трансформируется в энергию. Уравнение Эйнштейна, E = mc², показывает, что материи, перешедшей в излучение, соответствует энергия равная массе, умноженной на квадрат скорости света. Значимость этого уравнения легко представить, если вспомнить, что скорость света - 300 000 км/с. Энергии, высвободившейся при взрыве одного фунта тротила достаточно, если преобразовать ее всю в тепло, для нагрева 36 фунтов воды от 0°C до 100°C. Ядерное деление фунта урана может нагреть точно так же 200 млн. фунтов воды.
    Взрывной эффект обычного ВВ, такого как тротил, происходит от быстрого превращения твердого куска тола в газ, изначально занимающий такой же объем, как и твердое тело; он оказывает сильнейшее давление на окружающий его воздух и быстро расширяется до объемов, во много раз превосходящих изначальный. Волна высокого давления, таким образом, двигается от центра расширения и составляет главную причину разрушений от простой взрывчатки. Атомная бомба также создает волну сжатого воздуха, которая, в действительности, много сильнее волны от обычных взрывов; и эта волна так же основная причина разрушения зданий и других сооружений. Такая волна отличается от ударной волны авиабомбы большой мощности (блокбастера) размером зоны, над которой создается высокое давление. Так же имеются отличия в продолжительности скачка давления в какой-либо точке: давление от блокбастера развивается на всего несколько миллисекунд, от атомной бомбы оно продолжается около секунды и ощущалось наблюдателями в Японии и Нью-Мексико как проходящий очень сильный ветер.
    Следующее огромное отличие между атомной и тротиловой бомбами - атомная бомба испускает значительное количество излучения. Большинство из этого излучения - световое, в диапазоне волн от инфракрасных, до очень жестких гамма-лучей, чья длина волны еще короче, чем у применяемых в медицине рентгеновских. Все эти лучи распространяются с одинаковой скоростью - скоростью света, 300 000 км/с. Интенсивности излучения достаточно для смерти людей даже на значительном расстоянии от места взрыва, и в действительности, это главная причина смертей и ранений, если не брать механические травмы. Самое большое количество пострадавших от излучения произошло, вероятно, от ультрафиолетовых лучей, которые лишь немного короче видимого света и могут причинить лучевые ожоги сравнимые с тяжелыми солнечными ожогами. После этого, самые важные - гамма-лучи с очень короткой длиной волны; они вызывают вред, сходный с большими дозами рентгеновских лучей.
    Происхождение гамма-лучей различно, в зависимости от времени: более позднее их излучение вызвано чрезвычайно высокой температурой в бомбе, таким же образом как свет излучается с горячей поверхности солнца или нити в лампе накаливания. С другой стороны, гамма-лучи испускаются непосредственно атомными ядрами, когда они трансформируются в процессе деления. Поэтому гамма-лучи специфичны только для атомной бомбы и совершенно отсутствуют при взрыве тротила. Свет с большей длиной волны (видимый и УФ) так же испускается взрывом тротила, но с много меньшей интенсивностью, чем атомной бомбой, которая создает их в таком значительном количестве, что они делаются опасными.
    Значительная часть гамма-лучей испускается в первые несколько микросекунд атомного взрыва, вместе с нейтронами, которые тоже образуются при ядерном делении. Нейтроны имеют много меньший поражающий эффект, чем гамма-лучи, потому что имеют меньшую интенсивность и сильно поглощаются воздухом и поэтому могут распространяться только на относительно небольшую дистанцию от взрыва: на тысяче ярдов их интенсивность практически нулевая. После испускания при взрыве, жесткое гамма-излучение продолжает приходить от взорванной бомбы. Оно создается радиоактивными осколками деления и длится около минуты, пока все продукты взрыва не поднимутся на такую высоту, с которой интенсивность излучения на земле будет незначительной. В это время испускается и большое количество бета-излучения, но оно малозначимо, ибо распространяется всего на несколько футов. Радиус распространения альфа-излучения от неиспользованного радиоактивного материала и делящегося материала бомбы еще меньший.
    Отдельно от гама-излучения испускается и обычный свет, как видимый так и ультрафиолетовый, большей частью ответственный за лучевые ожоги. Излучение света начинается несколькими миллисекундами позднее ядерного взрыва, когда энергия взрыва достигает окружающего бомбу воздуха. Наблюдатель видит затем огненный шар, который быстро увеличивается в размерах. В самое первое время, шар и ударная волна распространяются одновременно. С ростом шара, его температура и яркость уменьшаются. Несколько миллисекунд спустя после начала взрыва, яркость огенного шара проходит через минимум, затем он становиться отчасти ярче и остается на несколько порядков ярче солнца на время 10-15 с для наблюдателя, находящегося на шестимильном удалении. Большая часть радиации излучается после этой точки максимальной яркости. Так же после этого максимума, ударная волна отделяется от шара и распространяется впереди него.
    Огненный шар быстро расширяется от размеров бомбы до радиуса в несколько сотен футов за одну секунду после взрыва. После этого, самая яркая деталь - это рост шара со скоростью примерно 30 ярдов в секунду. Между тем, он так же продолжает расширяться смешиваясь с холодным воздухом, окружающим его. В конце первой минуты шар увеличивается до радиуса в несколько сотен ярдов и поднимается до высоты около мили. Ударная волна достигает в этот момент радиуса в 15 миль, и ее давление снижается до менее чем 1/10 фунта на кв. дюйм. Шар перестает светиться и выглядит как огромное облако дыма: измельченного грунта и материала бомбы. Это облако продолжает подниматься вертикально и, наконец, гриб достигает высоты около 25 000 футов, в зависимости от метеоусловий. Облако может подняться максимально до высоты 50 000 - 70 000 футов за время в 30 минут.
    Интересно отметить, что д-р Ганс Безе (Hans Bethe), член Манхэттенского проекта, предсказал существование и характеристики огненного шара за месяцы до проведения первого испытания.
    Обобщая, излучение испускается от двух вспышек - экстремально интенсивной, длящейся всего около 3-х миллисекунд и менее интенсивной, но много более длительной - в несолько секунд. Вторая вспышка производит большую часть, более 90%, всей световой энергии. Но первая особенно велика в ультрафиолетовом диапазоне, биологически более действенном. Сверх этого, так как тепло от первой вспышки выделяется практически моментально, облученная поверхность не успевает охладиться и температура кожи человека может превзойти 50°C из-за потока световых и УФ лучей в первые несколько миллисекунд на расстоянии 4 000 ярдов. Люди могут получить световые ожоги даже и на больших дистанциях. Опасный уровень гамма-излучения не распространяется так далеко, а уровень нейтронного излучения еще более ограничен.
    От первой вспышки высокоинтенсивного излучения происходит сильный нагрев кожных покровов и, вероятно, она так же существенна для ранения, как и общая доза, принимаемая главным образом от последующей продолжительной вспышки света. Суммарное увеличение температуры кожи плюс сильный ультрафиолетовый поток в пределах 4-х тыс. ярдов приносит вред подвергшимся облучению людям во всех случаях. За этой отметкой, могут быть случаи ожогов, в зависимости от индивидуальной чувствительности. Дозы инфракрасного излучения вероятно менее важны, ибо их интенсивность невелика.

Классификация разрушений, причененных атомной бомбой.
    Разрушения, нанесенные зданиям и сооружениям, происходили от двух основных причин: первая - это ударная волна (волна сжатия), распространяющаяся от центра взрыва; и вторая - пожары, начавшиеся от тепла светового излучения либо от обрушения домов, содержащих печи, электроприборы или другое оборудование, могущее вызвать вторичные пожары и способствующее распространению огня.
    Сила взрыва атомной бомбы уже оценивалась в 20 000 тонн T.N.T. Имея эту информацию, можно вычислить ожидаемое пиковое давление воздуха на различных расстояниях от эпицентра, после детонации бомбы. Предварительные подсчеты, проведенные до бомбардировки, очень хорошо согласуются с реальными цифрами, рассчитанными экспертами союзников по ряду оригинальных методик после оккупации Японии.
    Ударная волна атомной бомбы отличалась от той же, созданной обычной бомбой с бризантным ВВ в трех основных пунктах:
  I.  Удар, направленный вниз. Так как взрыв произошел на достаточной высоте в воздухе, большинство разрушений явилось следствием давления, развиваемого в направлении к земле. Это давление, конечно, было наибольшим на плоские крыши. Некоторые телеграфные и другие столбы непосредственно под взрывом остались стоять, в то время как на больших дистанциях от центра разрушений, где существовала большая горизонтальная составляющая ударной волны, они были опрокинуты или наклонены. Деревья под взрывом уцелели, но их ветви опали вниз.
  II.  Массовое повреждение зданий. Обычная бомба может повредить только часть большого здания, которая в последствии может обрушиться под действием гравитации. Но ударная волна от атомной бомбы так велика, что способна поглощать целые дома, любого размера, опрокидывая их, как если бы их сметала гигантская рука.
  III.  Длительное продолжение спутного потока (с превосходящим атмосферное давлением) и, следовательно, маленький эффект от фазы с давлением ниже атмосферного (фазы всасывания). В любом взрыве, повышенное давление, развиваемое ударной волной длится определенное время (обычно несколько долей секунды) и затем сменяется немного более длительным периодом пониженного давления. Понижение давления всегда меньше его повышения, но в обычных взрывах короткая продолжительность скачка давления ведет к тому, что многие строения просто не имеют времени разрушиться в этой фазе, в то время как способны разрушиться за более длительный период более слабого разряжения. Но время фазы повышенного давления приблизительно пропорционально кубическому корню от силы заряда. Таким образом, если это отношение остается справедливым во всем диапазоне мощностей, 10-ти тонный взрыв T.N.T. имел бы время избыточного давления только около 1/14 от времени 20-ти килотонного взрыва. Следовательно, атомный взрыв имеет фазу избыточного давления намного более протяженную, чем у обычных взрывов, так что почти все повреждения произошли в течении этой фазы и лишь очень небольшая часть может относиться к последующему всасыванию.
    Одна из остальных особенностей - комбинация воспламенения от светового излучения и сравнительно медленной волны сжатия. Некоторые из предметов, такие как тонкие сухие доски воспламенялись от излучаемого тепла и света и, затем, через небольшое время, их огонь задувался (в зависимости от расстояния от X) ударной волной, следовавшей за световым излучением.

Расчет пикового давление ударной волны.
    Различными исследователями, посетившими пострадавшие города, использовано несколько изобретательных методов для определения пикового давления, развитого атомной ударной волной. Эти давления были вычислены для различных дистанций от X, и затем была построена кривая, сопоставленная с теоретически предсказанными величинами. Дальнейшая проверка позволила получить данные с измерительного оборудования, сброшенного на парашютах при каждой атомной атаке. Данные о пиковом давлении открыли путь к определению тротилового эквивалента атомных бомб, так как давление, развиваемое любым количеством тротила может быть легко вычислено.
    Одна из простейших методик оценки пикового давления проистекает от степени сплющивания бочек от нефтепродуктов, бензиновых канистр или любых других пустых металлических емкостей с узкими горлышками. В предположении, заключенном в том, что фронт ударной волны приходит моментально, результирующее давление на тару превосходит то, которому она может противостоять и стенки сосуда сминаются внутрь. Воздух внутри бочки сжимается адиабатически до такого уровня, при котором давление внутри на некоторую величину меньше давления снаружи; эта величина, будучи разницей давлений снаружи и внутри, заставляет проминаться стенки.
    Неточности заключались первое, в том, что могли быть некоторые воздушные прорывы через любые отверстия, и таким образом, увеличивалось давление внутри; и, второе, что давление снаружи падало, а воздух внутри не мог выйти достаточно быстро, чтобы стенки чуть-чуть не расправились обратно. Эти неопределенности дали оценку давления при помощи этого метода с нижней границы, то есть с недостатком.
    Другой метод вычисления пикового давления - через изгиб стальных флагштоков или громоотводов вдали от взрыва. Возможно вычислить сопротивление столба или ветки воздушному потоку известной плотности и скорости; сопоставляя это сопротивление с прочностью данного столба, можем определить давление волны.
    Еще один метод оценки пикового давления - по опрокидыванию мемориальных обелисков, которые находились в большом количестве в Японии. Размеры камней вместе с известными данными по давлению, развиваемому потоком воздуха на плоские поверхности, могут быть использованы для вычисления искомых величин.

Урон на больших расстояниях.
    На больших расстояниях отсутствует какая-либо систематичность в разрушениях от ударной волны. Наблюдатели часто полагали, что они обнаруживали границу, и, затем, через 2 000 футов, находили дальнейшие свидетельства ущерба.
    Самым выразительным уроном на большом расстоянии было разрушение некоторых казарменных бараков в Камиго, 23 000 футами южнее отметки X в Нагасаки. Примечательно было видеть некоторые дома нетронутыми до последней детали, включая крыши и даже окна, а рядом с ними такие же здания, разрушенные до основания.
    Ограничивающий радиус для обширного срыва черепичных крыш в Нагасаки был около 10 000 футов, хотя отдельные случаи находились до 16 000 футов. В Хиросиме, общий ограничивающий радиус был примерно 8 000 футов; однако, даже на расстоянии 26 000 футов от X некоторые черепицы были сорваны.
    В Моги, в 7 милях от X в Нагасаки, над крутыми холмами свыше 600 футов высотой, вылетело около 10% стекол. Ближе, в местности около 4 миль от X, не произошло никаких разрушений. Интересный эффект был отмечен в Моги: очевидцы рассказывали, что они подумали, будто на их город совершен авианалет; была видна одна большая вспышка, затем был слышен громкий рев, сопровождавшийся последовавшей с интервалами в несколько секунд полудюженой других раскатов, слышавшихся со всех сторон. Эти непрерывные раскаты были, очевидно, эхом от холмов вокруг Моги.

Землетрясение.
    Сотрясение почвы в обоих городах было весьма незначительным. По водопроводным трубам продолжала поступать вода, разрывы образовались лишь там, где они выходили на поверхность. Фактически, весь урон подземным коммуникациям произошел от рушащихся домов, чем непосредственно от ударной волны. Этот факт, естественно, является результатом взрыва бомбы высоко в воздухе.

Защита или экранирование от ударной волны.
    При любом взрыве, определенная защита от ударной волны может быть достигнута при нахождении больших и прочных конструкций между искомым объектом и центром взрыва. Этот эффект экранирования оставался заметным при атомном взрыве, так же как и в обычных случаях, хотя масштаб взрыва и то, что он произошел на значительной высоте внесли заметные отличия от экранирования, какое могло иметь место при охарактеризации обычного взрыва.
    Яркий пример экранирования был дан холмами в городе Нагасаки; он оказался защищен ими, получив в результате меньшую область опустошения, несмотря на тот факт, что бомба, использованная там, была не менее мощна. Холмы создали эффективную защиту только на таких дистанциях от центра взрыва, где ударное давление становилось критическим (это означает, что оно было едва достаточно для разрушения) для сооружений. Дома, построенные в ложбинах в Нагасаки, не выходящих к центру взрыва, уцелели без повреждений, но остальные, на таких же расстояниях в лощинах, направленных к эпицентру, оказались серьезно повреждены. К северу от Нагасаки была маленькая деревушка, около 8 000 футов от X; в ней можно было увидеть характерные вариации разрушений, в соответствии с тенью, отброшенной верхушкой холма.
    Лучший пример защиты холмом наблюдался юго-восточнее центра взрыва в Нагасаки. Разрушения на 8 000 футах от X состояли из небольшого повреждения штукатурки и уничтожения примерно половины стекол. Эти здания были европейского типа и располагались на обратной стороне крутого холма. На том же расстоянии на юго-юго-востоке повреждения были значительно большими, то есть все стекла с рамами, двери были разрушены, сильно повреждена штукатурка и появились трещины в кладке. Контраст может быть так же продемонстрирован тем фактом, что у префектуры Нагасаки, на удалении 10 000 футов, разрушения оказались достаточными для эвакуации, в то же время нагасакское педагогическое училище, куда переехал офис префекта, находившееся на том же расстоянии, пострадало сравнительно легко.
    Из-за высоты взрыва, не ожидалось свидетельств защиты одними зданиями других, по крайней мере до значительного расстояния. В действительности и оказалось сложно найти какое-либо подтверждение такой защиты на любом расстоянии. Проявилось небольшое экранирование зданий за зданием администрации торпедного завода в Нагасаки, но преимущества это почти не дало. Были некоторые доказательства, что группа зданий, включая медицинскую школу в Нагасаки, экранировали друг друга. Однако в целом, заслонение одних зданий другими не отмечалось.
    Был еще один специфический тип экрана, лучше всего проявившейся на домах рабочих к северу от торпедного производства в Нагасаки. Это происходило 6 000 - 7 000 футов севернее X. Повреждения этих домов были не так велики, как тысячью футами далее от центра взрыва. Кажется, будто огромные разрушения, нанесенные торпедному производству несколько ослабили ударную волну, и полная мощность вернулась только спустя 1 000 или более футов.

Лучевые повреждения.
    Как уже отмечалось, характерной особенностью атомной бомбы, которая совершенна чужда обычным взрывчатым веществам - очень заметная доля энергии, высвобождающаяся в виде лучистой энергии и света. Для достаточно большого взрыва, лучевые ожоги, произведенные этой энергией, становятся основной причиной повреждений, т.к. арена ожогов и пожаров будет увеличиваться пропорционально освободившейся энергии, в то время как площадь разрушений от ударной волны увеличивается пропорционально только как (энергия взрыва)^2/3. Хотя такая полная перестановка механизмов урона не была достигнута в хиросимской и нагасакской бомбах, однако эффект от вспышки был очень явным и от лучевых ожогов произошло множество жертв. Всестороннее исследование потерь от таких ожогов будет дано позднее; в этом разделе будут описаны остальные явления от вспышки, наблюдавшиеся в обоих городах.
    Продолжительность теплового излучения от бомбы была настолько мала, всего несколько тысячных секунды, что для энергии, попавшей на поверхность, не оставалось времени рассеяться; ожог при ядерном взрыве - это типично поверхностный эффект. Иначе говоря, кожа человека или какая-нибудь поверхность, засвеченная вспышкой нагревается до очень высокой температуры в то время как более глубокие внутренние слои прогреваются весьма незначительно.
    Возгорания поверхности объектов, в частности деревянных вещей, происходили в Хиросиме вплоть до радиуса в 9 500 футов от X; в Нагасаки возгорания были видимы до 11 000 футов от X. Обугливание и почернение всех телефонных столбов, деревьев и деревянных стоек в местах не уничтоженных общим пожаром происходило только на сторонах, непосредственно обращенных к центру взрыва и не распространялось на углы зданий или другие склоны холмов. Точное место взрыва было в действительности определено по взятию ряда азимутов с различных предметов, выгоревших только с одной стороны.
    Для иллюстрации последствий от испускания излучения, приведем описания нескольких примеров, зафиксированных наблюдателями, двигавшимися на север от центра взрыва в Нагасаки. Первыми были столбы ограды на северном склоне тюремного холма, в 0.3 мили от X. Верхушки и верхние части этих столбов были сильно обуглены. Обугливание на передней стороне ограды было резко ограничено тенью от стены. Эта стена, однако, оказалась полностью снесена ударом, который, конечно, прибыл некоторое время спустя после вспышки. На северной стороне торпедных производств, 1.05 мили от X, телефонные столбы были обуглены на глубину около 0.5 мм. Небольшой кусочек дерева, напоминающий сторону апельсинового ящика, был обнаружен напротив одного из телефонных столбов. Его лицевая поверхность обуглилась тем же манером, как и столб, но было ясно, что, в действительности, он воспламенился. Дерево почернело до трещин, гвоздевых отверстий и вокруг края тыльной стороны. Кажется вполне вероятным, что эта часть древесины разгорелась на несколько секунд, до того, как пламя было сбито ударной волной. Продвигаясь далее, между 1.05 и 1.5 миль от взрыва, почернело множество деревьев и столбов. Некоторые из столбов имели площадки у вершины. Тени, отбрасываемые площадками, были ясно видны и показывали, что бомба взорвалась на значительной высоте. Линия столбов поворачивала к северу и пересекала горный хребет; лучевые следы были ясно различимы на всем пути к вершине гребня, самые отдаленные следы огня наблюдались за 2 мили от X.
    Еще одним примечательным эффектом от тепловой вспышки был осенний вид долины, сформированный холмами с трех сторон от точки взрыва. Склоны находились примерно в 1.5 милях от X. По всему этому пространству листва пожелтела, хотя на дальних склонах холмов сельская местность оставалась достаточно зеленой. "Осенняя" растительность простиралась до 8 000 футов от X.
    Впрочем, кустарники и достаточно маленькие растения недалеко от центра взрыва в Хиросиме, хотя и остались без листьев, видимо не были сожжены. Множество из них уже дало новые почки, когда наблюдатели посетили город.
    Есть еще два поразительных эффекта теплового излучения от взорванной бомбы. Первый из них - это способ, которым тепло придало шероховатость полированному граниту, который сохранял свою полировку только тогда, когда был экранирован от излучаемого по прямой линии тепла взрыва. Образование шероховатости при тепловом облучении происходит из-за неравномерного расширения составляющих камень кристаллов; температура плавления для гранитных кристаллов около 600 градусов по Цельсию. Поэтому, глубина шероховатостей и шелушения поверхности гранита свидетельствует о глубине, на которую распространялся нагрев, и помогает определить среднюю температуру земли в мгновение после взрыва. Этот эффект наблюдался в Нагасаки на расстоянии в 1.5 раза большем, чем в Хиросиме.
    Второй эффект заключался в пузырении кровельной черепицы. Размер вздутий и их объем были пропорциональны их близости к эпицентру и ориентации по отношению к направлению на взрыв. Отношение расстояний проявления этого эффекта между Нагасаки и Хиросимой было примерно то же самое, как и для шелушения полированного гранита.
    Отмечались также и другие действия излучения, включая светление асфальтовых дорог в некоторых местах, которые не были защищены от потока тепла каким-либо предметом или человеком, идущим по улице. Некоторые другие поверхности тоже выцвели от излучения различными способами.
    Как уже было отмечено, тот факт, что тепловое излучение распространяется только по прямым линиям от центра взрыва, позволяет наблюдателям определить направление на него с нескольких различных точек, при помощи наблюдения "теней", отброшенных загораживающими предметами, где они эащитили другие поверхности от выгорания. Поэтому эпицентр был определен со значительной точностью. В ряде случаев эти "тени" так же дали указания на высоту взрыва бомбы и иногда отдельные полутени позволили вычислить диаметр огненного шара в тот момент, когда он оказывал максимальный обугливающий эффект.
    Еще одна интересная особенность связанная с тепловой радиацией - обугливание материалов с различной степенью в зависимости от цвета материала. Записано несколько случаев, в которых люди, одетые в одежду разных цветов получили ожоги, сильно различающиеся по тяжести, в зависимости от цвета одежды, прикрывавшей тот или иной участок кожи. Например, рубашка из чередующихся белых и черных полос, каждая примерно 1/8 дюйма шириной, имела полностью выгоревшие черные полосы и неповрежденные белые; часть бумаги, подвергшейся лучевому воздействию в 1.5 милях от X имела аккуратно выгоревшие напечатанные черными чернилами иероглифы.

Степени поражения людей.
    Ранения людей от атомных взрывов можно разделить на следующие типы:
A. Ожоги, от:
  1. От моментального излучения тепла. 2. От пожаров, вызванных взрывом.
B. Механические травмы от разрушающихся зданий, разлетающихся осколков и т.п.
C. Прямое воздействие высокого ударного давления, т.е. от прямой компрессии.
D. Радиационное облучение, от мгновенного испускания гамма-лучей и нейтронов.
    Невозможно привести точное процентное отношение жертв для каждого из типов ранений, ибо множество людей было затронуто более чем одним поражающим фактором взрыва. Однако, определено, что большая часть раненных и убитых происходила от ожогов и механических травм. Полковник Уоррен, один из главных американских радиологов, высказался, что около 7 процентов или менее смертей явились результатом лучевой болезни.
    Одним из главнейших факторов, влияющим на наличие жертв - это расстояние человека по отношению к центру взрыва.
    Оценки основанные на изучении выбранной группы из 900 пациентов показали, что общие потери происходили за 14 000 футов в Нагасаки и 12 000 футов в Хиросиме.
    Медицинские данные показывают, что отсутствовали люди c поражениями от радиации среди тех, кто не подвергся непосредственному действию взрыва бомбы. Не было и поражений проистекающих от постоянной радиоактивности любого вида.

Ожоги.
    Замечено два типа ожогов. Они в общем дифференцируются на ожоги от открытого огня и так называемые лучевые ожоги.
    Первоначальный вид ожога пламенем, как сообщали японцы, и поздний вид, как непосредственно наблюдалось, не представлял ничего необычного.
    Лучевые ожоги же имели несколько уникальных особенностей. Отмечалось немедленное покраснение затронутых участков кожи, по японским данным, с дальнейшими прогрессирующими изменениями за период в несколько часов. При осмотре после 50 дней, самой отличительной чертой этих ожогов была их строгая ограниченность облученной кожей, обращенной к центру взрыва. Например, пациент, шедший под прямым углом к направлению на взрыв, и чьи руки качались в такт ходьбе, мог получить ожоги только на внешней стороне руки, ближайшей к центру и на внутренней стороне другой руки.
    В общем, любой вид затенения защищал кожу от лучевого ожога, хотя ожоги и проникали сквозь один, а зачастую более, слоев одежды у пострадавших рядом с эпицентром. В этих случаях ожоги, возникшие на человеке через черную часть одежды и не возникшие через белую, оказывались не редкостью. Так же, лучевые ожоги имели тенденцию распространяться на места, где одежда плотно прилегала к коже, такие как локти и плечи.
    По японским сведениям процент ожогов среди людей, переживших более чем несколько часов после взрыва и искавших медицинской помощи, достигал 95%. Общее число жертв от ожогов не может быть подсчитано с какой-либо степенью точности. Как уже отмечалось, думается, что большинство смертей произошло моментально. По оценкам японцев 75% и по большинству других отчетов более 50% смертей последовало от ожогов.
    Вообще, частота ожогов была в прямой зависимости от дистанции от X. Однако, определенные нарушения этого закона в медицинских исследованиях произошли из-за различия в заслонении от потока света и из-за недостатка полных данных о людях, погибших вблизи от X.
    Максимальное расстояние от X, на котором наблюдались лучевые ожоги, представляет особый интерес. Было оценено, что в Хиросиме все пациенты с ожогами находились в передал 7 500 футов от центра взрыва на время бомбардировки. В Нагасаки пострадавшие с ожогами наблюдались впоть до примечательного расстояния 13 800 футов.

Механические травмы.
    Механические травмы включали переломы, рваные раны, ушибы, ссадины и другие последствия, ожидаемые от падающих крыш, крошащихся стен, разлетающихся осколков стекла и других косвенных проявлений ударной волны. Внешний вид этих типов механических ран не был необычен для медиков, изучавших их.
    Оценено, что пациенты с рваными ранами в Хиросиме находились не далее 10 600 футов от X, в то же время, в Нагасаки они имелись до расстояния 12 200 футов.

Травмы ударной волной.
    Отсутствуют оценки числа смертей от ударного давления. Давление, развиваемое на земле под взрывами, было недостаточным чтобы убить людей, находящихся далее нескольких сотен футов от эпицентра. Отмечены очень редкие случаи разрыва барабанных перепонок и по общему мнению медиков непосредственное действие ударной волны было невелико. Множество японских источников, вероятно ложных, описывают последствия как разорванные животы с вышедшими кишечниками и выдавленные глаза, однако в действительности не было получено таких данных о воздействии давления воздуха.

Радиационные поражения.
    Как указывалось в других частях этого доклада, излучение ядерного взрыва причинило ранения людям в первые несколько секунд после взрыва; может быть чуть позже, но все произошло в пределах одной минуты. Два остальных типа радиации, а именно радиация от продуктов распада и наведенная радиоактивность материалов вблизи эпицентра определенно не послужили причинами каких-либо потерь.
    В соответствии с японскими наблюдениями, ранние симптомы у людей, страдающих от лучегого поражения, имеют сильное сходство с симптомами пациентов, подвергавшихся интенсивной рентгенотерапии, такие же признаки имелись у подопытных животных, получивших большие дозы рентгеновских лучей. Важными симптомами, сообщенными японцами и наблюдаемыми американцами были облысение, петехиальное кровоизлияние и остальные геморрагические проявления, повреждения ротоглотки (воспаление рта и горла), рвота, понос, жар.
    Облысение было одним из самых примечательных и очевидных фактов. Внешность облысевшего пациента была чрезвычайно необычной. Верхушка головы лысела более чем стороны и во множестве случаев походила на монашескую стрижку (тонзуру). В тяжелых случаях волосы выпадали полностью. В некоторых случаях новый рост волос начинался через 50 дней после бомбардировки.
    Петехиальные кровоизлияния и другие геморроидальные проявления оказались поразительными открытиями. Кровотечение обычно начиналось из десен и в более тяжелых случаях вскоре открывалось из каждого возможного источника. Кровоизлияния под кожу появлялись на конечностях и местах сдавливания. Большие кровоизлияния образовывались около мест уколов, частично залеченные раны открывались и кровоточили. Сетчаточные кровоизлияния отмечались у множества пациентов. Были увеличены время кровотечения и время свертывания крови. Характерно, что число тромбоцитов (клеток, ответственных за свертываемость крови) было значительно уменьшено.
    Тошнота и рвота появлялись в пределах нескольких часов после взрыва. Обычно они проходили на следующее утро, хотя иногда продолжались два или три дня. Рвота отмечалась нередко и наблюдалась с поздними симптомами, хотя к тому времени она в основном появлялись в связи с другими проявлениями общих реакций, связанных с инфицированием.
    Сообщалось о диарее различной степени тяжести, с кровью в особо тяжелых случаях. По причинам которые все еще не ясны, понос в некоторых случаях был весьма продолжительным.
    Наблюдались повреждения десен и слизистой оболочки рта. Затронутые места краснели, затем становились фиолетовыми; во многих случаях следовали изъязвление и некроз (распад ткани). Анализы крови для таких пациентов, произведенные и зафиксированные японскими врачами, так же как и анализы медиков Манхэттенского проектного центра, методично показывали снижение числа белых кровяных клеток. В тяжелых случаях количество клеток снижалось до 1 000 (при норме около 7 000). Наряду с изменениями крови и поражением ротоглотки можно было наблюдать несколько инфекционных процессов: раны и ожоги, сильно гноившиеся с происходившим серьезным некрозом; изъязвление гортани, кишечника и, у мужчин, гениталий. Обычно эти поражения сопровождал жар.
    Вред глазам людей, причиненный атомными бомбардировками в обоих городах, подвергся особому изучению. Обычно регистрировались те или иные мехенические повреждения. Кроме этого, присутствовали поражения состоящие из сетчаточных кровоизлияний и эксудаций и около 75% пациентов имеющих их имели и другие признаки лучевой болезни.
    Развитие лучевой болезни различной степени тяжести показано в следующей таблице:

Сводка радиационных поражений. Клинические симптомы и данные. Дней после Тяжелое
поражение Средней тяжести Легкое взрыва 1. 1. Тошнота и рвота 1. Тошнота и рвота
2. после 1-2 часов. после 1-2 часов. 3. Отсутствуют четко выраженные симптомы
(ОЧВС). 4. 5. 2. Понос. 6. 3. Рвота. ОЧВС 7. 4. Воспаление рта и горла. 8. 5.
Жар. 9. 6. Быстрое истощение. ОЧВС 10. Смерть. 11. (Смертность близка к 100%)
2. Начало выпадения волос. 12. 13. 14. 15. 16. 17. 18. 3. Потеря аппетита 19.
и общее недомогание. 1. Облысение. 20. 4. Жар. 2. Потеря аппетита и 21. 5. Тяжелое
воспаление недом-е. 22. рта и глотки. 3. Боль в горле. 23. 4. Бледность. 24. 5.
Точечн. кровоизл. под кожу 25. 6. Понос. 26. 7. Среднее истощение. 27. 6. Бледность.
28. 7. Точечн. кровоизл., понос 29. и носовое кровотечение. (Востановление при
отсутс. 30. осложнений от предыдущего 31. 8. Быстрое истощение. слабого здоровья
или Смерть. наложения травм или (Смертность около 50%) инфекций). 

    Было подытожено, что у людей, облученных бомбами во время детонации, проявлялись последствия действия ионизирующего излучения и некоторые из этих пациентов, раненные и по другими причинам, скончались. Смерти от радиации начались примерно через неделю после облучения и достигли пика на третьей-четвертой неделях. Они практически прекратились через 7-8 недель.
    Лечение ожогов и других телесных повреждений осуществлялось в японии по традиционным методикам. Лечение воздействий ионизирующего излучения включало мероприятия по общему укреплению организма, такие как отдых и обильная витаминная и калорийная диета. Прописывались инъекции печеночных и кальциевых препаратов, переливания крови для восполнения кровопотери. Особые препараты и другие специальные лекарства применялись в лечении сходных медицинских состояний офицерами Американского армейского медкорпуса после их прибытия. Хотя установлено, что общее лечение приносило небольшую пользу, не было открыто определенного действия любого из специфических мероприятий по ходу болезни. Применения сульфонамидных препаратов японцами и частично пенициллина американскими врачами после их прибытия несомненно помогли сдерживать инфекции и это был единственный важный тип лечения, который мог эффективно изменить первоначальное состояние пациентов.
    Одной из самых основных задач, поставленной перед миссией, изучавшей воздействия бомбардировок - определение, было ли вообще радиационное воздействие, являлось ли оно результатом мгновенного выхода радиации во время взрыва или длительной радиоактивности (радиоактивного заражения). Этот вопрос исследовался с двух точек зрения. Были сделаны прямые измерения присутствующей радиоактивности. Из этих замеров вычислены были дозы радиации, то есть общее количество радиации, которое могло быть поглощено каким-либо человеком. Вычисления показали, что максимальное облучение, которое можно было получить от сохраняющейся радиоактивности, в Хиросиме находилось между 6 и 25 рентгенами гамма-излучения; в Нагасаки - 30 - 110 рентген гамма-излучения. Последняя цифра относится не к самому городу, а к локализованной зоне в районе Нишияма. При интерпретации этих данных нужно понимать, что для того, чтобы получить эти дозы, нужно было оставаться на месте максимальной радиоактивности около 6 недель непрерывно, с первого часа после бомбардировки. Видимо поэтому, до таких пределов, как было определено в Хиросиме и Нагасаки, остаточная радиация сама по себе не может быть губительной для людей попавших или выживших в местах бомбардировок после взрыва.
    Второй подход к этому вопросу был в определении, имелись ли люди, не находившиеся в момент взрыва в городе, но пришедшие туда сразу же после, проявившие впоследствии любые симптомы, которые можно было бы приписать постоянной или наведенной радиоактивности. Ко времени прибытия Манхэттенской группы, несколько японских работ по таким персонам были закончены. Никто из исследованных в этих работах людей не выказал признаков, которые можно было бы приписать радиации, их анализы состава крови находились в переделах нормы. Во время периода исследований Манхэттенского проекта, японские доктора и пациенты были повторно осмотрены для обнаружения среди них тех, кто мог бы быть примером человека, пострадавшего от постоянной радиоактивности. Такие люди найдены не были.
    Поэтому, как результат этих полученных и неполных данных констатировано, что хотя наведенная радиоактивность в величине, поддающейся измерению и имела место, ее было недостаточно для причинения какого-либо вреда людям, выжившим в городах после бомбардировок.

Защита от радиации.
    Точные данные по толщине различных материалов для обеспечения полной или частичной защиты от действия радиации по отношению к расстоянию от центра взрыва не могут быть приведены в настоящее время. Работа по сбору данных все еще идет. Однако, можно отметить, что на значительном расстоянии, около 1/2 мили от X, защиту человека от лучевого поражения мог составить слой бетона или другого материала, чья толщина характерна для строительства.
    Радиация в основном повлекла смерть немногих людей, не убитых остальными поражающими факторами, и полностью облученных бомбами вплоть до расстояния 1/2 мили от X. Британская миссия определила, что люди на открытом пространстве имели 50-процентную вероятность пережить действие радиации за 3/4 мили от X.

Воздействие атомной бомбардировки на жителей городов.
    В Хиросиме и Нагаски огромный масштаб бедствия практически уничтожил города как таковые. Даже самые наихудшие из всех предшествующих бомбовых атак на Германию и Японию, такие как бомбардировки зажигательными бомбами Гамбурга в 1943 и Токио в 1945, были не сравнимы с парализующем действием атомных бомб. В дополнении к огромному числу убитых или раненных, из обоих городов сразу же после атомных взрывов по населению распространилась паника. Восстановление и реконструкция не шли из-за медленного возврата населения; на конец ноября 1945 в каждом из городов насчитывалось около 140 000 человек. Хотя завершение войны почти сразу же после атомных бомбардировок лишило многих японцев стимула немедленно воссоздать потери, их паралич оставался поразительным. Несколько недель спустя после бомбардировок не была хорошо организована даже уборка обломков и остатков множества тел. Как отмечает Британская миссия: "впечатление, каковое оставляют оба города - будто бы они опустились, мгновенно и бесповоротно, на самый примитивный уровень".
    В стороне от материального ущерба и убытка, самым значительным действием атомных бомб явился абсолютный страх, проникший в жителей. Этот страх, проистекающий в немедленную истерику и разлетающийся от городов, имел один ярко проявляющийся эффект: люди, привыкшие к массированным авианалетам обращали мало внимания на единичные самолеты или маленькие группы самолетов, но после атомных бомбардировок появление одного самолета причиняло больший страх и расстройство обычной жизни, чем появление множества сотен самолетов, происходившее ранее. О действии этого ужасного страха потенциальной опасности даже от одного вражеского самолета на образ жизни людей во всем мире в ходе любой будущей войны можно легко догадаться.
    Атомные бомбы не одни выиграли войну против Японии, но они почти наверняка завершили ее, сохранив тысячи жизней союзников, которые могли бы быть потеряны в сражениях при любом военном вторжении в Японию.

Свидетельство очевидца.
Священник Джон Симес, профессор философии Токийского Католического Университета.
 
    До 6 августа бомбы, изредка падавшие на Хиросиму, не наносили больших повреждений городу. Множество городов вокруг, один за другим, были уничтожены, но Хиросима оставалась нетронутой. Почти ежедневно над городом можно было наблюдать самолеты, однако ни один из них не сбрасывал бомбы. Это вызывало всеобщее удивление и слухи о том, что американцы готовят что-то особенное. Но никто не мог и предположить, что конец может придти в таком виде, как утром 6 августа.
    Этот день начинался с солнечного и безоблачного утра. Около 7 часов раздался сигнал воздушной тревоги, который мы слышали почти каждый день и в небе показались несколько самолетов. Никто не обратил на это особого внимания, и около 8 прозвучал отбой. Я находился в своей комнате в Нагатцуке, полугодом ранее философское и теологические отделения нашей Миссии были эвакуированы сюда из Токио. Мое послушничество находилось приблизительно в двух километрах от Хиросимы, посредине обширной долины, простирающейся от приморских кварталов до гористых пригородов, через которую протекала река. Из моего окна открывался прекрасный вид вдоль долины к окраине города.
    Вдруг - по времени приблизительно в 8:14 - всю долину залил ослепительный свет, который имел сходство с магниевой вспышкой, используемой в фотографии, и я ощутил волну тепла. Я подпрыгнул к окну, чтобы отыскать причину этого поразительного явления, но увидел лишь сверкающий желтый свет. Направляясь к двери, мне даже не пришло на ум, что свет может быть как-либо связан с вражескими самолетами. На пути от окна я услышал умеренно громкий звук взрыва, который, казалось, докатился откуда-то издалека, и в то же время окно с грохотом разлетелось. Прошло, возможно, секунд десять со времени появления вспышки света. Меня осыпало осколками стекла. Все окно, вместе с рамой, влетело внутрь комнаты. Только тогда я понял, что это взорвалась какая-то бомба и подумал о том, что взрыв произошел прямо над нашим домом или в непосредственной близости от него.
    Из ран на руках и голове текла кровь. Я попытался выбраться через дверь. Ее заклинило от ударной волны. Я силой вышиб дверь и вошел в широкий коридор, ведущий ко множеству комнат. Все было перевернуто, окна разрушены, двери распахнуты. Книжные полки в коридоре сорвались вниз. Я не ощутил повторных взрывов, самолеты, кажется, улетели. Большинство моих коллег были ранены осколками стекла. Несколько из них хотя и были в крови, но ранения оказались легкими. Мне очень повезло, так как стена в моей комнате напротив окна была разодрана крупными кусками стекла.
    Мы проследовали к передней стене дома, чтобы увидеть место падения бомбы. Мы не увидели никаких следов, вроде кратера, но юго-восточная часть здания была значительно повреждена. Там не осталось ни дверей ни окон. Волна воздуха проникла в дом с юго-востока, однако он устоял. Здание было построено в японском стиле с деревянным каркасом, и было значительно укреплено нашим трудом, как мы часто делали в японских домах. Только вдоль церкви, граничащей с домом, рухнули три опоры (она была сделана наподобие японских храмов, целиком из дерева).
    Ниже по долине, примерно в километре по направлению к городу, горели несколько сельских домов и лес на противоположной стороне долины. Некоторые из нас побежали помочь справиться с огнем. Пока мы пытались расставить все на свои места налетел ураган. Над городом поднимались клубы дыма и слышались хлопки от небольших взрывов. Я пришел к выводу, что над долиной взорвалась зажигательная бомба с взрывчатым веществом особо сильного действия. Кто-то видел три самолета высоко в небе во врямя взрыва, я лично самолетов не видел.
    Примерно через полчаса после взрыва процессия людей устремилась вверх по долине прочь от города. Толпа постоянно увеличивалась. Некоторые заходили с дороги в наш дом. Мы оказывали им первую помощь и устраивали в церкви, которую тем временем очистили от обломков, и размещали их на отдых на соломенных матах, которыми устилают пол в японских домах. Некоторые имели сильные ранения конечностей и спины. Небольшое количество жира, которым мы располагали в военное время, скоро было использовано для помощи при ожогах. Отец Ректор, до вступления в орден изучавший медицину, помогал раненым, правда бинты и медикаменты закончились у нас довольно-таки скоро. Мы должны были довольствоваться лишь промывкой ран.
    К нам приходило все больше и больше раненых. Увеличилась и тяжесть ранений. Среди людей были и раненые солдаты и матери, несшие обожженных детей на руках. От фермеров из долины пришло известие: "Дома наполнены раненными и умирающими. Можете ли вы помочь, по крайней мере забрать самых тяжелых раненых". Раненые приходили из квартала на окраине Хиросимы. Они видели яркий свет, их дома обрушились и похоронили жителей под руинами. Те из них, кто находился на открытом пространстве мгновенно обожгли скрытые под одеждой или незащищенные части тела. Количество пожаров быстро росло, скоро они охватили весь район. Мы пришли к заключению о том, что эпицентр взрыва должен располагаться на границе города, около станции Йокогава, в трех километрах от нас. Мы беспокоились за отца Коппа, он в то же утро отправился на мессу к сестрам милосердия, работающих в детском доме на окраине города. Он все еще не вернулся.
    К полудню наша большая церковь и библиотека наполнились ранеными. Выход беженцев из города продолжался. Наконец, в час дня вернулся отец Копп вместе с сестрами. Их дом вместе со всем районом сгорел дотла. Копп был ранен в голову и шею, правая его ладонь была сильно обожжена. Он находился возле женского монастыря, направляясь к дому. Внезапно Копп увидел вспышку света, почувствовал волну тепла и на руке у него образовался большой волдырь. От взрыва вылетели окна. Кнопп решил - бомба упала в непосредственной близости. Монастырь, и другие деревянные строения, построенные нами, уцелели, правда скоро стало ясно, что дома сгорят из-за пожаров, начавшихся во множестве мест вокруг, подбирающихся все ближе и ближе, и не было воды поблизости. Еще было время чтобы спасти вещи из дома и вынести их на открытое место. Затем дом поглотило пламя и они начали прокладывать себе дорогу до нас вдоль берега реки и через горящие улицы.
    Вскоре пришли известия, что весь город уничтожен взрывом и охвачен пожаром. Что сделалось с настоятелем и тремя другими священниками, оказавшимися в центре города в Главной Миссии и Приходском доме? Мы не могли поверить, что действие бомбы может охватить весь город. Еще мы не хотели идти в город за исключением крайних обстоятельств, так как жители могли учинить расправу над любыми иностранцами, которые воспринимались как наблюдатели их бедствий или как шпионы.
    Отец Столт и отец Эрлингхаген отправились к дороге, все еще наполненой людьми и перенесли тяжелораненых, находившихся у обочины, во временный медпункт в сельской школе. Раны обрабатывали йодом, но они оставались непродезинфецированными, не было ни мазей ни других терапевтических средств. Некоторые ложились прямо на пол и мы нечем не могли помочь им. Что может сделать человек, когда отсутствуют элементарные лекарства? В этих обстоятельствах практически невозможно помочь им. Среди прохожих было много раненных. Бесцельными, бессмысленными действиями, обезумевшие от величины бедствия, многие их них бросались организовывать помощь по собственной инициативе. Они беспокоились только о состоянии своих собственных семей. В течении этих дней для нас стало ясно, что японцы обнаружили недостаток инициативы, готовности и организационных навыков в случае катастроф. Они отказались от выполнения любых спасательных работ, когда кого-то можно было спасти совместными усилиями, и фаталистически позволяли несчастью идти своим чередом. Когда мы просили их выполнить часть спасательных работ, они делали все охотно, но их собственная инициатива оказалась очень низкой.
    Около четырех часов дня, студент-богослов и двое детсадовских детей, живших в Приходском доме и соседних зданиях, которые сгорели дотла, пришли и сообщили, что настоятель ЛаСалл и отец Шифе серьезно ранены и нашли прибежище в парке Асано, на берегу реки. Ясно было, что мы должны были принести их, так как они слишком слабы, чтобы прийти сюда сами.
    Поспешно, мы достали двое носилок и семеро из нас направились к городу. Отец Ректор сопровождал нас с едой и медикаментами. Ближе к городу, наш путь осложнили более веские доказательства разорения. Все дома на окраине города серьезно разрушены. Многие рухнули или сгорели дотла. Далее, почти все из жилищ были затронуты огнем. Там, где стоял город, образовался гигантский обгоревший шрам. Мы шли вдоль набережной среди горевших и дымящих руин. Дважды мы форсировали реку из-за жара и дыма на улице.
    Ужасно обгоревшие люди делали знаки нам. Вдоль улицы встречалось множество мертвых и умирающих. На мосту Мисаси, который вел в центральную часть города, мы встретили длинную процессию обожженных солдат. Они еле шли с помощью палок или выносились своими менее тяжело раненных товарищами... бесконечная процессия горемык.
    Заброшенные, на мосту стояли, опустив головы, несколько лошадей с большими ожогами на их боках. Вдали, бетонное здание местной больницы оказалось единственным зданием, оставшимся стоять. Изнутри же оно выгорело полностью. Эти сцены как вехи, провожающие нас на нашем пути.
    Наконец, мы достигли входа в парк. Большая часть населения нашла прибежище здесь, но даже деревья в парке горели в нескольких местах. Дорожки и мостики были перегорожены стволами упавших деревьев и оказались почти непроходимыми. Нам рассказали, что сильный ветер, который мог явиться результатом жара сгорающего города, выкорчевал большие деревья. Стало достаточно темно. Только пожары, которые еще бушевали в некоторых местах вдали, давали небольшой свет.
    В дальнем углу парка, на самом берегу реки, мы наконец наткнулись на наших коллег. Отец Шифе был на земле, бледный как приведение. У него была глубокая рассеченная рана за ухом и он потерял так много крови, что мы обеспокоились за его шансы выжить. Настоятель страдал от глубокой раны голени. Отец Сейслик и отец Клейнсорг имели легкие ранения, но были полностью истощены.
    Подкрепляясь взятой нами едой, они рассказывали нам об своих впечатлениях. Находясь в своих комнатах в Приходском доме - было четверть девятого, в точности то же время, когда мы услышали взрыв в Нагатцуке - когда появился яркий свет и тотчас за ним звук разбивающихся стекол, стен и мебели. Посыпался град осколков стекла и обломков. Отца Шифе завалило частью стены и сильно поранило голову. Настоятеля зацепило множеством обломков в спину и нижние конечности, которые обильно кровоточили. В комнатах все было перевернуто, но деревянный каркас дома остался целым.
    У них сложилось то же самое впечатление, что и у нас в Нагатцуке: что бомба взорвалась в непосредственной близости. Церковь, школа и другие рядом расположенные здания рухнули одновременно. Под развалинами школы дети плакали о помощи. Их удалось освободить с огромным трудом. Еще несколько людей были спасены из под развалин соседних жилищ. Даже Настоятель и отец Шифе, несмотря на их раны, оказывали помощь остальным и в ходе этого потеряли множество крови.
    "Тем временем, пожары, начавшиеся на некотором отдалении, бушевали все ближе, так что становилось ясно, что все скоро поглотит огонь. Несколько вещей было вынесено из Приходского дома и закопано на участке перед церковью, но особо ценные и необходимые, которые должны находиться в готовности на случай пожара не отыскались из-за происходившего всеобщего беспорядка. Настало крайнее время для бегства, так как подступающее пламя почти не открывало проходов. Фукай, секретарь Миссии, полностью лишился разума. Он не хотел покидать дом и объяснял, что не хочет пережить уничтожение его родины. Он совершенно не был ранен. Отец Клейнсорг оттащил его от дома на своей спине и его силой увели.
    Многие попали в западню под обломками собственных домов вдоль дороги и кричали, чтобы их спасли от надвигающегося огня. Они были предоставлены своей судьбе. Путь до места в городе, куда люди хотели спастись, не был долго открыт и они должны были направляться в парк Асано. Фукай не хотел идти дальше и держался позади. В парке, мы укрылись на берегу реки. Начался очень сильный ураган, он вырывал большие деревья и поднимал их в воздух. Когда он достиг воды, образовался водяной смерч приблизительно стометровой высоты. Буйство шторма счастливым образом прошло мимо нас. На некотором расстоянии вдали, однако, где укрылись множество беженцев, многих унесло в реку. Почти все, кто были рядом, были ранены и имели потерянных родственников, которые остались под руинами или лишились зрения во время взрыва. Помощь раненым отсутствовала и некоторые умирали. Никто не обращал никакого внимания на лежащие по соседству трупы."
    Транспортировка наших собственных раненных оказалось сложным делом. Было невозможно как следует перевязать раны в темноте и они начали истекать кровью снова после легкого движения. Пока мы несли их на трясущихся носилках в темноте через упавшие деревья, они испытывали невыносимую боль из-за движения и теряли опасно большое количество крови. Нашим ангелом спасения в этой трудной ситуации стал японский протестантский пастор. Он привел лодку и предложил перевезти наших раненных вверх по реке до места, где передвижение легче. В начале, мы опустили носилки с отцом Шифе в лодку и двое из нас сопровождали его. Мы планировали вернуть лодку назад за Настоятелем. Лодка возвратилась спустя полчаса и пастор попросил нескольких из нас помочь в спасении двух детей, которых он видел в реке. Мы спасли их. Они имели тяжелые ожоги. Вскоре их бросило в озноб и они скончались в парке.
    Настоятель был переправлен в лодке таким же способом, как отец Шифе. Студент-теолог и я сопровождали его. Отец Сейслик полагал себя вполне способным для пешего перехода в Нагатцуку с нами, но отец Клейнсорг не мог идти так далеко и мы оставили его позади, пообещав вернуться за ним и экономкой завтра. С другого берега реки донеслось ржание лошадей, которым угрожал огонь. Мы высадились на песчаную отмель, выдававшуюся из берега. Она была полна раненных, нашедших здесь прибежище. Они вопили о помощи для них, боящихся утонуть, так как река может подняться с приливом и затопить песчаную отмель. Сами они были слишком слабы для передвижения. Однако, мы должны были спешить и наконец достигли места, где ожидала группа с отцом Шифе.
    Сюда спасательный отряд доставил большую коробку свежей рисовой выпечки, но никого не было, чтобы раздать ее многочисленным раненным, лежащим рядом. Мы распространили булки среди соседей и подкрепились сами. Раненные просили воды и мы оказали помощь нескольким. Издали слышались крики о помощи, но мы не могли преодолеть развалины, из-за которых они доходили. Подразделение солдат шло вдоль дороги и их офицер заметил, что мы разговариваем на странном языке. Он моментально вытянул меч, потребовал объяснений, кто мы такие и угрожал изрубить нас. Отец Лоурес-младший схватил его руку и объяснил, что мы немцы. Наконец мы успокоили его. Он думал, что мы могли быть американцами, спустившимися на парашютах. Молва о парашютистах распространялась по городу. Настоятель, одетый только в рубашку и брюки, жаловался на чувство холода, несмотря на теплую летнюю ночь и жар от горящего города. Один из нас, у кого был пиджак, отдал ему его и в добавок, я отдал собственные брюки. Мне казалось более удобным быть без них в такой жаре.
    Тем временем наступила полночь. Так как нас было недостаточно, чтобы снабдить каждые носилки четырьмя крепкими носильщиками, мы решили сначала отнести отце Шифе к окраине города. Отсюда, другая группа носильщиков возьмет его до Нагатцуки; остальные вернуться назад для спасения Настоятеля. Я стал одним из носильщиков. Студент-теолог шел впереди, чтобы предупреждать нас о множестве проводов, балок и фрагментов зданий, преграждавших дорогу и которые невозможно было видеть в темноте. Несмотря на все предосторожности, наше продвижение происходило с заминками и ноги путались в проводах. Отец Краер упал и увлек носилки вслед за собой. Отец Шифе наполовину лишился сознания от падения и рвоты. Мы прошли раненных людей, одиноко сидевших среди раскаленных руин и которых я уже видел на пути к центру города.
    На мосту Мисаси мы столкнулись с отцом Таппе и отцом Лахмера, пришедших, чтобы встретить нас из Нагатцуки. Они вытаскивали семью из обломков рухнувшего дома в пятидесяти метрах от дороги. Отец семейства уже был мертв. Они вытащили двух девочек и поместили их у обочины. Их мать все еще была погребена под обломками. Они хотели закончить спасение и затем поспешить на встречу с нами. На окраине города, мы положили носилки и оставили двоих дожидаться, пока не подойдут люди из Нагатцуки. Остальные повернули назад за Настоятелем.
    Большинство из руин уже догорели. Темнота тут же скрыла множество лежащих на земле силуэтов. Только изредка при нашем быстром продвижении мы слышали крики о помощи. Кто-то отметил, что характерный горелый запах напоминает ему запах сожженных трупов. Торчащие, сидящие на корточках фигуры, которые мы прошли ранее, все еще были здесь.
    Транспортировка на носилках, сооруженных из досок, должна была быть очень болезненной для Настоятеля, чья спина была полностью усеяна кусками стекла. В узком проходе на краю города, машина вынудила нас сойти с дороги. Носильщики с левой стороны упали в двухметровой глубины канаву, которую они не заметили в темноте. Настоятель скрыл свою боль за дежурной шуткой, но развалившиеся носилки уже нельзя было нести далее. Мы решили подождать, пока Кинжо доставит тележку из Нагатцуки. Он вскоре вернулся с нею, вытащенной из разрушевшегося здания. Мы поместили Настоятеля в повозку и повезли его остаток дороги, стараясь как это возможно избегать выбоин на пути.
    Около половины пятого утра мы, наконец, прибыли в Нагатцуку. Наша спасательная экспедиция продолжалась почти двенадцать часов. Обычно, дорога до города и обратно занимала часа два. Двое наших раненных сейчас были хорошо перевязаны. Я поспал часа два на полу; мою кровать занял кто-то другой. Затем я прочитал мессу, было 7-е августа - годовщина основания нашего общества. После нее мы принялись за доставку отца Клейнсорга и других знакомых из города.
    Мы снова вышли в путь уже с ручной тележкой. Яркий день открыл ужасающую картину, частично укрытую мраком прошлой ночи. Где стоял город, везде, на сколько хватало глаз, простирались руины и пепел. Устояли лишь несколько скелетов полностью выгоревших изнутри зданий. Берега реки были усеяны мертвыми и раненными, и поднявшаяся вода кое-где скрыла их тела. На широкой улице в направлении Хакасимы лежали многочисленные обнаженные обгорелые трупы. Среди них попадались и все еще живые. Несколько заползло под выгоревшие трамваи и автомобили. Страшно изуродованные силуэты давали знаки нам и затем изнемогали. Пожилая женщина и девочка, которую она тянула за собой, спускались по нашей улице. Мы разместили их на тележке и покатили до госпиталя, чей вход превратился в перевязочный пункт. Здесь раненные лежали прямо на полу, ряд за рядом. Перевязаны были только самые большие раны. Мы перевезли еще солдата и старушку сюда, но мы не могли переместить каждого, кто лежал под солнцем. Это было бы нескончаемо и сомнительно, могли ли те, кого мы отвезли бы до перевязочного пункта поправиться, ибо даже там отсутствовала какая-либо фактическая помощь. Позднее, мы убедились, что пострадавшие днями лежали в коридорах госпиталя и там умирали.
    Нам нужно было идти к месту встречи в парке и раненные остались предоставленными собственной судьбе. Мы направили свой путь к месту, где стояла церковь, чтобы выкопать те вещи, которые вчера закопали. Они остались неповрежденными. Все остальное сгорело полностью. В развалинах, мы нашли несколько расплавленных остатков святой посуды. Добравшись до парка, мы погрузили экономку и мать с двумя детьми на тележку. Отец Клейнсорг окреп достаточно, при поддержки брата Нобахары, для пешего перехода до дома. Путь обратно снова проходил мимо раненных и мертвых в Хакасиме. Снова не было признаков спасательных экспедиций. На мосту Мисаси все еще оставалось семейство, спасенное вчера из-под обломков отцами Таппером и Лахмером. Кусок жести служил им защитой от солнца. Мы не могли взять их с собой, наша повозка была занята. Дав им и тем кто неподалеку напиться воды, мы решили спасти их позднее. В три часа дня мы вернулись в Нагатцуку.
    После нескольких глотков и небольшого подкрепления, отцы Столт, Лахмер, Эргингхаген и я отправились за семьей на мосту. Отец Клейнсорг сказал, что нам нужно так же спасти двух детей, оставшихся без матерей и лежавших поблизости от него в парке. По дороге нас приветствовали незнакомцы, замечавшие, что мы идем с миссией милосердия и одобрявшие наши усилия. Теперь встречались группы людей, выносивших раненных на носилках. Когда мы подошли к мосту, семейство уже покинуло его. Их вполне могли увезти за это время. Там была работающая группа солдат, которая выносила жертв вчерашнего дня.
    Истекло более тридцати часов, пока появились первые организованные спасательные отряды. Мы нашли обоих детей и вывезли их из парка: уцелевшего шестилетнего мальчика и двенадцатилетнюю девочку с ожогами около головы, рук, ног и лежавшую тридцать часов в парке без медпомощи. Левая сторона ее лица и левый глаз были полностью покрыты кровью и гноем, так что мы подумали, что она лишилась глаза. Когда позднее мы промыли раны, оказалось глаз цел и веки просто слиплись вместе. На пути домой, мы взяли с собой другую группу из трех беженцев. Однако, сперва они хотели узнать нашу национальность. Они тоже опасались, что мы могли бы быть спустившимися на парашютах американцами. Когда мы прибыли в Нагатцуку уже стемнело.
    Мы взяли под нашу заботу пятьдесят беженцев, потерявших все. Большинство из них были ранены и немало имели опасные ожоги. Отец Ректор лечил ранения как мог с теми скудными медикаментами, которыми мы располагали. Люди даже с небольшими ожогами были очень слабы и все страдали от диареи. В сельских домах по соседству почти везде так же находились раненные. Отец Ректор делал ежедневные обходы и выступал в качестве старательного доктора и доброго самаритянина. Эта работа, в глазах людей, была большей поддержкой христианства, чем весь наш труд в течении предыдущих долгих лет.
    Трое тяжело обожженных скончались в нашем доме в следующие несколько дней - неожиданно пульс и дыхание прекращались. Конечно, такое маленькое количество смертей являлось свидетельством нашего тщательного ухода. В государственных станциях помощи и больницах погибала целая треть или половина пациентов. Они лежали около госпиталей практически без помощи и процент смертности был очень высок. Всего не хватало: докторов, помощников, бинтов, медикаментов и.д. На перевязочном пункте в школе в соседней деревне группа солдат несколько дней ничего не делала, за исключением выноса и кремирования трупов за школой.
    В течении следующих нескольких дней, похоронные процессии следовали мимо нашего дома с утра до ночи, наполняя покойными небольшую долину рядом. Там, в шести местах, сжигали трупы. Люди приносили свои собственные дрова и сами устраивали кремацию. Отец Лахмер и отец Лоурес нашли мертвого человека в близлежащем доме, уже раздувшегося и источавшего ужасный запах. Они отвезли его в эту долину и сожгли. Даже поздно ночью, маленькая долина была освещена похоронными кострами.
    Мы проявляли систематические усилия для розыска наших знакомых и семей укрытых у нас беженцев. Часто, по прошествии нескольких недель, кто-то находился в отдаленной деревне или больнице, но от большинства не было вестей - они, по-видимому, скончались. Мы были рады обнаружить мать двоих детей, найденных нами в парке, которой удалось избежать смерти. Через три недели она снова увидела своих детей. Огромная радость воссоединения смешалась со слезами по тем, кого не суждено больше увидеть.
    Размах бедствия, случившегося с Хиросимой 6-го августа, очень медленно укладывался в моей голове. Я пережил катастрофу и видел ее только во взблесках, которые лишь постепенно слились в единую картину. Что же в действительности одновременно произошло целиком со всем городом: как результат взрыва бомбы в 8:15, почти весь он был уничтожен одним ударом. Только небольшие окраинные районы в южной и восточной частях избежали полного разрушения. Бомба взорвалась над центром города. Из-за ударной волны, небольшие японские дома в диаметре пять километров, которые представляли 99% города, рухнули или взлетели на воздух. Те, кто находился в домах оказались погребены под руинами. Те, кто находился на открытом пространстве получили ожоги от контакта с огнем или лучами, испущенными бомбой. Там где имущество было сильно поражено, появлялись пожары. Они быстро распространялись.
    Тепло, поднимавшееся из центра, создало ураган, который помог огню овладеть всем городом. Заваленные под руинами люди, не могущие быстро освободиться, и те, кого поймал огонь, погибли. За шесть километров от центра взрыва все дома были повреждены, а многие рухнули и загорелись. Даже на удалении 15 километров разбивались стекла. Говорили, что вражеские самолеты распылили взрывчатку и зажигательное вещество над городом, а затем породили взрыв и возгорания. Некоторые утверждали, что они видели самолеты, сбросившие на парашютах что-то, что взорвалось на высоте 1 000 метров. Газеты называли бомбу "атомной бомбой" и отмечали, мощь ее заряда произошла от взрыва атомов урана, и что в результате этого испускались гамма-лучи, но никто не знал ничего более определенного касательно устройства бомбы.
    Сколько людей стали жертвой этой бомбы? Выжившие в катастрофе определяют число смертей по крайней мере как 100 000. Хиросима имела население в 400 000. Официальная статистика говорит о 70 000 смертей к 1-му сентябрю, не считая пропавших без вести... и о 130 000 раненных, среди них о 43 500 раненных тяжело. Оценки, сделанные нами самими на основании групп людей, известных нам, показали, что число в 100 000 смертей не слишком завышено. Рядом с нами было два барака, в каждом из которых жили 50 корейских рабочих. В день взрыва, они работали на улицах Хиросимы. Выжившими в один барак вернулось четверо, в другой - шестнадцать. 600 учениц протестанской школы работали на фабрике, откуда возвратилось только 30-40. Большинство из деревенских семей в окрестности потеряли одного или более человека, кто работал на предприятиях в городе. Наш сосед, Тамура, потерял двоих детей и сам получил большую рану ибо, так случилось, он оказался в городе в тот день. Семья нашего чтеца потеряла двоих, отца и сына; таким образом, семья из пяти человек теряла по крайней мере двоих, считая только умерших и тяжело раненных. Умерли мэр, глава центрального японского округа, комендант города, корейский принц, размещенный в Хиросиме в качестве офицера и множество других высокопоставленных лиц. Из профессуры Университета, двадцать два были убиты или тяжело ранены. Особенно сильно пострадали солдаты. Саперно-строительный полк был почти полностью уничтожен. Его казармы находились рядом с центром взрыва.
    Тысячи пострадавших, скончавшихся позднее, несомненно можно было бы спасти, получи они должное лечение и уход, но спасательные работы во время трагедии такого масштаба невообразимы; так как целый город был сметен одним ударом, все приготовленное для спасения оказалось потеряно и не оказалось никаких запасов в окраинных районах. Многие из раненных так же скончались из-за недоедания и, следовательно, нехватки сил на выздоровление. Имевшие достаточно сил и получавшие хорошую медицинскую помощь медленно залечивали ожоги, причененные бомбой. Однако, были и случаи, когда неожиданно умирали те, для которых прогноз казался оптимистичным. Так же, некоторые из получивших незначительные ожоги умирали за неделю или позднее, после воспаления глотки и полости рта. Сначала мы думали, что это последствия вдыхания вещества бомбы. Позднее, комиссия обосновала тезис, что во время взрыва выходили гамма-лучи, после чего внутренние органы оказывались повреждены способом, до некоторой степени напоминающим последствия рентгеновского облучения. Это создавало уменьшение числа белых кровяных телец.
    Только в нескольких случаях, известных мне лично, люди, не получившие никаких ожогов, позднее умирали. Отец Клейнсорг и отец Сейслик, находившиеся недалеко от центра взрыва, но не получившие ожогов, стали слабеть где-то через четырнадцать дней после взрыва. До этого времени небольшие рассеченные раны заживали нормально, но после, те ранения, которые все еще не зажили, стали хуже и до настоящего времени (в сентябре) не вылечились полностью. Посетившие врачи диагностировали у них лейкопению. Таким образом, кажется вполне правдоподобным утверждение, что радиация имеет некоторое действие на кровь. Я же придерживаюсь мнения - их общее недоедание и ослабленное состояние частично ответственны за эти симптомы. Были толки о испускании руинами города смертельных лучей и что рабочие, пришедшие туда для помощи в расчистке, скончались, и центральный район возможно будет непригоден для жилья некоторое время. Сомневаюсь, являются ли такие разговоры правдой, я и другие, кто были в разрушенной зоне несколько часов вскоре после взрыва, не испытали никаких пагубных последствий.
    Никто из нас в те дни не слышал о каких-либо вспышках против американцев у японцев, не было и никаких проявлений мстительного духа. В Японии перенесли этот страшный удар как часть рока войны... нечто, что должно претерпевать без недовольства. В течении этой войны я отмечал относительно небольшую ненависть к союзникам непосредственно у населения, хотя пресса использовала случай для вызова таких настроений. После побед в начале войны, на врага в значительной степени смотрели свысока, но когда наступление союзников набрало силу и особенно после прихода грандиозных B-29, технический уровень Америки стал предметом удивления и восхищения.
    Следующий эпизод показывает дух японцев: несколько дней спустя после атомной бомбардировки, ректор Университета пришел к нам утверждая, что японцы были готовы уничтожить Сан-Франциско бомбой такой же эффективности. Было сомнительно, что он сам верил в то, что говорил. Просто он хотел удивить иностранцев тем, что японцы были способны на такие же открытия. В своей националистической гордости, он говорил, убеждая сам себя. Еще японцы объявили, будто принцип новой бомбы - японское открытие. Только недостаток материалов, они говорили, помешал ее созданию. В это же время, немцы объявляли о передаче открытия на следующую ступень и нахождении около начала такой бомбардировки. Считалось, американцы узнали секрет от германцев и довели бомбу до стадии промышленной сборки.
    Мы обсуждали между собой нравственность применения атомной бомбы. Некоторые относили ее к той же категории, как и отравляющий газ и возражали против применения бомбы в отношении мирного населения. Другие придерживались убеждения, что в тотальной войне, какая велась в Японии, не существует разницы между гражданским населением и солдатами, а сама бомба была эффективным средством закончить кровопролитие, предвестником капитуляции Японии и, таким образом, избежания всеобщего разрушения. Мне кажется логичным, что те, кто поддерживает всеобщую войну на уничтожение, в принципе не сетуют на действия против мирного населения. Трудность вопроса - может ли быть оправдана такая война в своей текущей форме, даже если она преследует праведные цели. Не имеет ли это материальное и духовное зло последствий, далеко превосходящих любую возможную пользу? Когда наши философы смогут дать ясный ответ на этот вопрос?

Перевод: Антон Волков

Оригинал: The atomic bombings of Hiroshima and Nagasaki by The Manhattan Engineer District, June 29, 1946.